- Ты кто? – растягивая слова, сумел все-таки проговорить он.
- Госпожа Ирма отправила меня убираться сюда, - максимально корректно ответила я. Ошейника на человеке не было – значит, свободный.
- Где моя дочь? Где Мира?
- Тут только куры, - ответила я решительно, потому что давать этому пьяному нечту информацию о девочке не хотелось.
- Меня из замка выгнали, - пожаловался он мне вдруг плаксиво. – Пошел вон, говорят, Кап. Как сапоги делать раньше – так Капочка. Ка-поч-ка. Сам лэрд так раньше говорил. И Ирма эта, змея. И воины. А теперь – слаб стал Кап – так можно его. Вон…Уходи.
Я кивала, не понимая, что мне делать. Общаться с пьяным не хотелось, чувствую у него разгон от нытья до агрессии – дело нескольких минут. И что мне делать, если я тресну палкой от грабель местную достопримечательность? Ка-поч-ку. Тьфу! И где мама девочки?
- А я ее продал! – глумливо протянул он. – В подвале сидит. Торги завтра. Но девчонку отловить надо, чтоб с ней пошла.
Тут я подпрыгнула. То есть как это продал? Жену, получается? А еще завидовала свободным женщинам. Ну и дела у них тут творятся. Ужас же.
Ладно я – без роду, без племени. Вообще не из этого мира. выбросило меня морем, добрые местные жители нашли и денюжек заработали, обозвав даром моря. А тут – его же жена, судя по девочке без ошейника – она же родилась свободной?! Это что же получается?!
Тут же так не бывает? По крайней мере, я так считала раньше.
Вообще рабами в королевстве становились либо такие как я. Либо пленные – если, конечно, их не убивали сразу. Но те шли на рудники. Сразу. Потому что восстаний и волнений никому было не надо. А там воинов либо выкупали соплеменники, либо… все. Еще в рабство определяли мелких преступников – так попадали в основном подростки – сироты или те, до кого родители не смогли достучаться. Таким был, например, Сольд, который по малолетству ввязался в банду. По счастью, ничем, кроме порезанных кошельков, он отличиться не успел. Но загремел в рабы. И так оказался в таверне.
Еще один способ был – продать себя в рабы самостоятельно. За долги, например. Или по безвыходности. Но вот чтобы продавать свою семью…
- Чего зыркаешь! – завопил вдруг пьяница. – Куда ты спрятала девчонку?
Он замахнулся кулаком, да так привычно, что чувствовался немалый опыт. Я отступила на шаг. И каким-то невероятным образом подставила ему… Черт, я даже не поняла, что именно – ногу ли, грабли. Или он сам запутался в своих конечностях, потеряв равновесие, потому что его кулак не встретился с моим лицом. Но. Одно только имело значение – он рухнул, как подкошенный.
«Убила», - подумала я обреченно, удивляясь лишь тому, что ошейник ведет себя смирно и не пытается меня кусать или душить. Может, нападавший даже ему не понравился?
- Убила! – раздался вопль из-за забора. К нам бежала госпожа Ирма. И с ней, такое впечатление, что весь замок.
Караулила она что ли?
Я в растерянности смотрела на лежащее у моих ног тело.
- Держите ее!
От толпы отделились воины. Я кинула на них взгляд и только головой покачала: какие знакомые все лица. И эти приходили к нам в таверну вкусно поесть. Но кто ж об этом вспомнит сейчас.
- Но-но! Не балуй, - пробасил один, постарше. – Отдай.
И он выхватил у меня из рук грабли. И так посмотрел будто я ими собиралась положить всю толпу разом.
- Вы что, думаете, что я его… граблями? – вырвалось у меня.
- Мэр приедет, разберется. Пойдем с нами, бедовая.
Мне на руки споро накинули веревку. И потащили за собой.
- Куда! – рявкнула на них экономка. – Запороть! Она на свободного напала.
- Но… - удивился второй воин, который был помоложе.
- Тащите ее! – сладу с госпожой Ирмой не было вообще. Где же я ей на хвост-то наступила?
7-3
- А на каком основании, простите? – раздался голос человека, который вообще плохо ассоциировался с посещением птичника и прочих хозпостроек.
- Ярл? – первой сообразила, что происходит, как раз экономка. Развернулась. И побелела. Я вообще как-то не представляла себе, что живой человек может быть такого цвета. В тон плата, которым она заматывала голову.