Когда небо вовсю посветлело, а учеников еще не было видно, я отправился на полосу препятствий и принялся раз за разом проходить первое. Сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее я скакал с пенька на пенек, запоминая нужный угол и ускорение, которое было необходимо для того, чтобы нормально соскочить с одной чурки и приземлиться на вторую. Через несколько десятков попыток, я уже довольно уверенно в среднем темпе проходил препятствие, но как только я начинал двигаться быстрее, пеньки начинали жить собственной жизнью и выскакивали у меня из-под ног.
Разозлившись, я стал пытаться проходить препятствие еще быстрее, но проклятые пеньки все не хотели со мной сотрудничать. Что-то я делаю неправильно, подумал я, в очередной раз поднимаясь и ставя пеньки назад. Нужно менять тактику. А если не опираться на пеньки всем своим весом, а только отталкиваться от них? Став в самом начале полосы, я разбежался и побежал прямо по пенькам, не сбавляя темпа. Два пенька отлетели в сторону, но я не упал и продолжил бег, радуясь, что у меня получилось! Но тут нога не нашла опоры и я со всего размаху рухнул на несколько пеньков, только чудом успев поставить кокон, чтобы не повредить ребра. Кокон помог, но от синяков все же не уберег.
Радость от понимания придала мне сил и я, не замечая ничего вокруг, вскочил, потирая ушибленные ребра, и стал опять расставлять чурки. Встав в начале препятствия, я опять разогнался и преодолел большую его часть, прежде чем опять не обнаружил опоры для своей ноги. Да я же просто быстро двигаюсь, понял я, в очередной раз ставя пеньки, и не успеваю подыскивать себе опору. Тогда я стал проходить препятствие без большого разбега. Это мне удалось сходу. Я едва не прыгал от радости и тут же побежал обратно, благо пеньков было в препятствии довольно много. Три раза сбегав туда и назад, я развалял практически все пеньки, что были на площадке и кинулся их ставить обратно. Поставив их, как они стояли в начале тренировки, я решил напоследок попробовать пройти препятствие на максимальной скорости, а потому отошел подальше и хорошенько разбежался, а потом безо всякой магии, только одним хорошим всплеском адреналина взвинтил свое восприятие и легко и непринужденно пробежался по пенечкам, не сбив ни одного!
Я схватился за один из столбов, что держали лестницу — следующее препятствие, и сумел затормозить, с изумлением глядя назад. Ну я и выдал! Редкие хлопки отвлекли меня от этого занятия, и я повернул голову на их источник — к строению, где жил мастер. Сейчас Ликалон стоял около своего дома и хлопал в ладоши, а за ним собралась вся толпа его учеников, молча и с изумлением смотревших на меня. И ведь ни один из них не издал ни звука, хотя, весьма похоже, что они уже долго за мной наблюдают. Вот это дисциплина! Мастер тем временем закончил хлопать и сказал мне задумчиво:
— Я первый раз в своей жизни вижу, чтобы человек научился проходить это препятствие всего за несколько часов. У моих учеников на это уходит в среднем месяца четыре, да и то не всем это удается... Теперь я начинаю верить тому, что ты быстро учишься. Но что настолько...
Мастер потрясенно покачал головой, а потом велел:
— Всем завтракать. Зар, сегодня увеличь нагрузку вдвое.
Я отправился вслед за притихшими учениками, предчувствуя, что меня в скором времени ожидает новые мучения. За завтраком я постарался умять столько, сколько в меня влезло, восполняя растраченные калории, а после поступил в полное распоряжение Зара. Сегодня измывался надо мной похлеще вчерашнего, обзывая различными колоритными животными, но я не обижался на это, потому что чувствовал его невольное уважение, изредка проскальзывающее у него во взгляде. Сегодня к обеду я был выжат, как лимон, а мышцы тряслись от усталости, поэтому, когда был объявлен перерыв на трапезу, я даже не смог облегченно вздохнуть, а сразу же дал команду организму на максимальное восстановление. Сегодня этот процесс прошел гораздо быстрее, видимо сказывалась практика. Жуя в столовой сладкий картофель, я внутренним зрением видел, как залечиваются раны в моих мышцах, а места разрывов заполняются новыми яркими нитями.