- О, не надо стесняться слез, мой мальчик. Я, понимаешь ли, виртуоз этого дела. На моих занятиях ребята покрепче тебя не то что плакали, но и писались и даже какались. Ха-ха-ха.
- Сдохни, тварь.
- Ах, ах, как неоригинально. Ты знаешь, сколько раз мне этого желали? Но я не люблю, когда меня оскорбляют.
Он хлопнул в ладоши, из-за моего кресла вышел бугай охранник и врезал мне в челюсть. Сознание вспыхнуло и погасло, последнее, что я слышал, это: «Идиот, зачем ты его вырубил, нужно было только оплеуху дать».
Очнулся я от того что кто-то тряс меня за плечи.
- Вставай, - говорил этот кто-то Васькиным голосом, - у нас очень мало времени.
Так это был кошмар? Подумалось мне, сейчас я проснусь в фуре с кабелем, или в РУДН или вообще в Анклаве. Мысли метались из стороны в сторону и больно били по черепной коробке. Застонав, я открыл глаза. Нет, это был не кошмар. Я сидел в пыточном кресле, правда на мне уже не было наручников, передо мной стоял Васька и обеспокоенно смотрел мне в глаза. Когда я сфокусировал на нем взгляд, он улыбнулся и показал большой палец. Я, с трудом подняв руку, повторил его жест. Он еще раз улыбнулся и отошел. Тогда я обвел взглядом пыточную. По стенам стояли различные столики на колесиках, на них, прикрытые марлей, лежали различные приспособления. Многие из них были самодельные. Один вид этих приспособлений заставлял холодеть кровь. На стенах висели предметы покрупнее - различные плети, трости, дубины, косы, веревки и так далее, но самое ужасное было выше. На специальных щитах висели бальзамированные человеческие головы, их лица, выражали страдания и боль. Зрелище было настолько невыносимо, что я опустил взгляд и наткнулся на тело охранника. Он смотрел на меня выпученными глазами, его руки были прижаты к горлу, из-под которых толчками выплескивалась кровь. Я поглядел по сторонам и нашел, кого искал. Забившись в угол, генерал что-то нечленораздельно мычал, с ужасом глядя на нацеливших на него карабины близнецов. Рядом с ним сидел комендант, он с удивлением и даже с некоторой опаской смотрел на своего командира. Успокоившись, я привстал, опираясь на подлокотники, тут же под мое плечо поднырнула вихрастая голова Васьки. Он помог мне подняться и повернуться. Тогда я смог рассмотреть остальных членов своей группы. Не считая нескольких синяков и ссадин, все были целы.
- Генерала сюда, - приказал я.
Матвей и Ванька, оставив у двери Стаса и Олега, рывком подняли тушу генерала и бросили его в кресло. Несмотря на сопротивление, его пристегнули, а затем Ванька наклонился к нему и спросил:
- Ну что? Узнаешь меня гнида?
Генерал на мгновение замер, а потом замотал головой и еще сильнее забился в своих путах.
- И я вот не сразу узнал. Если бы не фамилия, и не догадался бы. Ишь морду какую отожрал.
Он отодвинулся и, увидев мой вопрошающий взгляд, пояснил:
- Это наш бывший зампотыла, та еще сволочь. Воровал все, что плохо лежит, а изворотлив был как змея, сколько раз под следствием ходил и ни разу пойман не был. Его много раз хотели перевести из части, но и тут не получалось, видимо лапа у него на верхах серьезная была. А уж как он издевался над срочниками, это вообще не передать. Одно мне непонятно, где батя? Как он допустил этого гада на свое место?
- Сдох, сдох твой Батя, ха-ха-ха! - завизжал обезумивший от страха садист. - Это я, я его не пустил, ха-ха.
- Ты что несешь? - возмутился Ванька.
- Все так, - донеслось из угла, где сидел комендант. - Как только Батя узнал про начавшуюся войну и получил приказ выдвигаться в Москву, он вместе с офицерами штаба, прыгнул в машины и возглавил колонну танков. Но как я догадываюсь, у них даже в дежурных машинах не было и четверти топлива. Я, конечно, подозреваю, чья это затея. Правда, не понимаю, зачем он это делал.
- Я понимаю, - отозвался Ванька. - Он выдавал распоряжение на полную заправку, а затем, вместе с начскладом ГСМ сливал топливо и продавал. А нас, салабонов, заставлял таскать канистры.
- В общем, колонна стала. Батя на грузовиках вернулся, но уже начали падать бомбы. Замполит хотел открыть, но этот гад, имея власть над многими прапорами и сержантами и даже некоторыми лейтенантами, поднял бунт и перебил всех несогласных. Он оставил Батю умирать за гермодверью.
- Как же вы это допустили? Не мог он обладать властью надо всеми. Большинство его ненавидело.
- Мы все были заняты, кто-то запускал генераторы, кто-то продувал вентиляцию, кто-то размещал людей и распечатывал склады. В общем, когда я узнал о перевороте, власть была у Стройникова, все, кто был не согласен, украсили своими головами это помещение.
- Вы изменили своей присяге?
- К сожалению, да. Сначала было тяжело, но затем как-то свыклось, стерлось, и жизнь продолжилась.
- Ну а что ты знаешь про связь с большим метро? - спросил я у коменданта.
- Какую связь? - удивился он.
- Что ж придется приводить в чувство генерала.
- Не беспокойся, - сказал Матвей, разминая пальцы, - сейчас он запоет как соловей.
20 глава
- Нет, не бейте меня! - заверещал генерал, увидев приближающегося Матвея. - Я генерал, меня нельзя бить.
Пара оплеух прервала истерику, теперь он хныкал, но на вопросы отвечал четко и ясно.
- Как тебя зовут, твое звание и должность?
- Стройников Сергей Александрович, подполковник до войны, а теперь генерал, командующий данной воинской частью, а также являюсь губернатором гражданской части бункера.
- Как ты стал командующим и как получил свое звание?
- Не твое дело. Ай! - новая оплеуха заставила его вновь заговорить. - Я захватил власть путем вооруженного переворота. Те, кто были до меня, хотели нас погубить, открыв гермодвери бункера после точки Х, когда на поверхности уже творилось черте-что. Я лишь выполнял приказ и не мог позволить им погубить нас. Звание я получил за выслугу лет и за добросовестную и безупречную службу в тяжелых условиях военного времени.
- Что ты знаешь про метро?
- Ничего, - пискнул он, но увидев, что Матвей взял со столика какое-то хитрое приспособление, побледнел и застрочил так, что даже подгонять не пришлось больше, - точнее почти ничего. Я был в кабинете Бати, когда затрещал телефон спецсвязи и слышал весь разговор. Нам было приказано выступить в Москву, для защиты столицы от возможного десанта, а потом для поддержания порядка, никто не думал, что эта война будет ядерной. Командир дал мне приказ эвакуировать гражданских и подготовить бункер к эксплуатации, что, кстати, я и сделал. Сам же созвал офицеров, и после короткой речи поднял часть по тревоге и во главе танковой колонны выдвинулся в город. Тем временем все оставшиеся спустились в бункер. Я специально распределил работы по расконсервации так, чтобы верные мне люди были под рукой.
И вот, когда взбешенный Батя примчался по мою душу, мы перебили дежурный взвод и заблокировали все важнейшие объекты. Каких только слов я не наслушался через переговорное устройство. Он даже грозился пригнать танк и расстрелять гермодверь. К счастью, к тому времени он уже умирал и не смог выполнить обещание. Затем мы почистили наши ряды от лояльных Бате людей, и я стал командиром. И вот спустя практически двадцать лет на моем уже столе, опять затрещал телефон спецсвязи. Нет не тот, что на столе Бати, там наверху, а его точная копия, расположенная в кабинете командующего в бункере. Сначала я страшно испугался, но потом все же решил, что страшного ничего не произойдет и поднял трубку. Кажется, на том конце провода очень удивились тому, что им ответили. Мне сообщили, что сейчас со мной будет говорить Генсек Москвин, я удивился - мы что опять стали Советским Союзом. Подошедший к аппарату генсек подтвердил, что путем выборов в Большом метро победили коммунисты и теперь он является лидером метро, и партия начала собирать осколки человечества, вновь как много лет назад поднимая страну из руин. И теперь он, как главнокомандующий, приказал мне прибыть к нему для личной беседы. Что я, дурак? Хи-хи. Здесь я царь и бог, а в метро в лучшем случае подручный. Я сообщил, что все дороги разбиты и заражены, а мы пока не можем выполнить его требования. Москвин сильно разозлился. И приказал искать обходные пути. Так же он сказал, что вышлет нам навстречу своих разведчиков. Честно говоря, мы вначале приняли вас, за его людей. Затем в течение четырех-пяти лет, мы периодически переговаривались, он требовал немедленной встречи, и даже того, чтобы мы выдвинулись всеми силами в его расположение. Я рапортовал о том, что путь все еще заблокирован. А тем временем, приказал выйти из бункера и начать разведку местности. Так мы узнали, что происходит снаружи. Москвин очень часто интересовался, не поступали ли мне другие звонки извне. Так я понял, что не все так гладко в Большом метро. А тут приходите вы и говорите, что от правительства Большого метро, но не от Москвина, не от коммунистов, а от какого-то Полиса. Я приказал схватить вас, а сам связался с Москвиным. Он был в ярости, но потом смирился и рассказал мне правду. Теперь я понимаю, зачем ему понадобился. С моей помощью он хотел захватить все метро, но зачем мне это делать для кого-то? Мы и сами с усами, сами станем править в метро, а для этого нужно было вытащить из тебя карту...