– Ах, Эйб, Эйб, – ответил его собеседник. – Вам бы следовало время от времени высовывать нос из своей лаборатории и наблюдать, что происходит в мире. Вовсе не вера в перевоплощение привела Индию к отсталости, а всего лишь Британская Восточно-Индийская Компания! Индия до сих пор пытается избавиться от дурного влияния, которое англичане привнесли в ее древнюю у культуру.
Стейнман усмехнулся.
– Что ж, сенатор, я преклоняюсь перед вашими глубокими познаниями в политике.
Сенатор Макферсон улыбнулся в ответ.
Гарднер Хендрикс Макферсон был наиболее выдающимся из всех курсантов, вышедших из Вест-Пойнта со времен Дугласа Макартура. Он даже побил рекорд Макартура по скорости повышения от младшего лейтенанта до бригадного генерала. Его звезда продолжала восходить на военном небосклоне, когда он поразил нацию своим решением подать в отставку и баллотироваться в Сенат Соединенных Штатов.
Он победил на выборах и благодаря своим выдающимся способностям стал лидером меньшинства еще до конца своего первого срока – еще одно беспрецедентное достижение Макферсона. Никто не сомневался, что ему суждено стать Президентом США, и вопрос заключался лишь в том, произойдет это через четыре года или через восемь.
Макферсон поставил синее блюдечко на стол, взял с подноса тайскую палочку и поджег ее зажигалкой из чистого золота. Медленно вдохнув дым, он кивнул и передал палочку сидевшей справа от него Юрико.
– Вряд ли вы хотели перевести нашу беседу на рельсы абстрактной философии, Юрико, когда назвали нашего любезного хозяина негодяем, – сказал Макферсон, наклоняясь к альпинистке. – Но что вы все-таки имели в виду?
– Я просто имела в виду, что Джеймс поступил как негодяй, оборвав свою историю на середине. Мне даже не интересно, истина это или сказка про белого бычка. Я с должным уважением отношусь к вашим убеждениям, Абрахам и Гарднер. Но Джеймс… – Она покачала головой. Поленья в камине с шипением вспыхнули, и золотые огоньки заплясали в волосах Юрико.
Сделав несколько шагов по мягкому керманшаханскому ковру, я остановился возле нее. Юрико протянула мне тайскую палочку, словно говоря: «Не обращай внимания на мои слова, между нами все остается по-прежнему». Кивнув, я вдохнул ароматный дым, подержал палочку для Стейнмана и передал ее сенатору Макферсону.
Из динамиков, скрытых за бесценным старинным гобеленом, полилась тихая музыка Моцарта.
– Что бы вы хотели услышать дальше? – спросил я.
Юрико рассмеялась.
– Джеймс, вам повезло, что вы унаследовали свое состояние. Вам бы никогда не удалось хорошо заработать, если бы вы пытались писать романы.
– Я никогда не считал себя ни бизнесменом, ни писателем, – ответил я. – Но что вас, собственно, не устраивает? Я просто рассказал вам историю жизни Гора, пятого сына Делрина. Так, как я ее прожил. Да, моя дорогая, именно так, как я прожил ее неизмеримые тысячелетия тому назад. Вам может не нравиться стиль моего изложения, но какие могут быть возражения против истины?
– Что ж, Джеймс, давайте еще раз взглянем на вашу историю. То есть историю Гора.
Ее изящные руки, казалось, поплыли по воздуху.
– Вы начали свою жизнь брошенным калекой, которого вскормила оказавшаяся поблизости волчица. Что-то знакомое, не так ли?
Я кивнул.
– Вы выжили, ваша кривая нога стала здоровой, и вас воспитали волки. Затем вы вернулись в человеческое общество, отомстив семье, которая бросила вас в младенчестве.
– Да.
– А затем на вашу долю выпали самые невероятные приключения. Включая войны, насилие и кровавые убийства.
– Но что именно смущает вас в моем рассказе? – спросил я. Она улыбнулась.
– Я готова согласиться с самыми невероятными вещами, Джеймс, я даже готова не принимать во внимание сверхъестественные вмешательства, которые происходят столь – часто. Допустим, что это всего лишь варварская интерпретация событий, для которых сегодня могли бы найтись иные объяснения.
– Например?
– Например. – Она протянула руку и слегка коснулась моей ладони. Я почувствовал легкое возбуждение, которым всегда сопровождались ее прикосновения. – Например, та странная история на острове. Что там случилось? Проснулся вулкан, из его расплавленного чрева появились бронзовые роботы, уничтожили всех спутников Гора и улетели в небо. Ну и ну!
– Это было на самом деле, – рассердился я.
– Конечно. Но была ли в этом замешана магия? Не могла ли в то время существовать другая, более развитая цивилизация? Может, это были геологи, изучавшие тот вулкан. Когда началось извержение, они собрали свои находки и улетели. Это были не роботы, а люди в защитных костюмах.
– И все же, Юрико, почему вы назвали меня негодяем?
– Потому, Джеймс, что вы не закончили свою невероятную сагу. После крови и страданий, после смерти ваших жены и ребенка, после смерти вашего заклятого врага Ментуменена вы снова стали жить вместе с волками. И что произошло дальше?
Прежде чем я успел ответить, послышалось еще одно возражение, на этот раз от Абрахама Стейнмана.
– Мне не вполне понятен пантеон ваших богов, Эллисон.
Я стоял спиной к огню, ожидая дальнейших разъяснений.
– В начале вашей истории вы ссылались на некоторых скандинавских божеств. Да, Имир – знакомая фигура. Итиллин не столь известна, но данное вами описание вписывается в скандинавскую концепцию. Но затем у вас появляется Митра, которому в течение нескольких веков поклонялись как некой альтернативе Христа. Иш-тар, великая богиня Вавилона. Сет, египетский бог-дьявол, убивший своего брата Осириса. Гея, греческая богиня Земли. И Псы Тиндалоса – насколько я помню, творения современного гения, Белкнапа. Не говоря уже о Ктулху, Йог-Соготе, Ктуге Фомальгауте.
Он прищелкнул языком, словно учитель, поймавший малолетнего ученика на лаки. Полагаю, на фоне его выдающегося интеллекта мы все выглядели малолетками.
– Если все это происходило тысячи поколений назад, – продолжал Абрахам, – каким образом могли сойтись вместе боги и существа из столь различных культур и эпох?
– Я не могу этого объяснить, – сказал я. – То, что я рассказал вам, – лишь краткий очерк жизни, которую я прожил задолго до нынешней. То, что произошло, – произошло, и я не стану пытаться ни защищаться, ни оправдываться. Мы не в суде. Если не хотите мне верить, считайте все это просто сказкой. Надеюсь, я развлек вас за эти несколько часов. И вы вовсе не обязаны мне верить.
– Что ж, – решил Стейнман, – полагаю, это достаточно честно с вашей стороны.
– Однако, – вновь заговорил сенатор Макферсон, – давайте все же удовлетворим любопытство мисс Ямасита. Расскажите, что случилось после того, как вы вернулись к волкам. Наверняка ваши воспоминания на этом не заканчиваются?
– Конечно, нет, – сказал я.
Итак, я снова стал волком и душой, и по большей части телом. Я словно вернулся во времена своего детства, в ту страшную пору, когда Гудрун Златокудрая отказалась от меня и Делрин Отважный вынес меня на лед умирать.
Волк-оборотень, волк-человек, человек-волк – какая, собственно, разница? Я старался не думать и не вспоминать об ужасных событиях, в которых мне довелось участвовать, и об ужасных поступках, которые я совершил с тех пор, как впервые встретил айсиров и ваниров.
Менялся ли я? Свершалось ли надо мной таинственное ликантропическое превращение в занесенной снегом пустыне? Произносил ли я несколько магических слов, которые узнал от Белого Мага, бегая то на двух, то на четырех ногах, сражаясь то с помощью кулаков или металлической руки, то с помощью звериных клыков и когтей?
Не знаю, и меня это не интересовало.