— Ах, черт бы их всех побрал! — закричал он, но это был лишь вопль души разочарованного мальчишки.
— Не надо, Ричард!
Положив руки ему на плечи, она смотрела на него снизу вверх.
— Зачем ты так? Им ведь очень досталось. И если бы наш король Людовик не дал отцу разрешения плыть в Акадию и набрать людей, которые отправятся с ним в Луизиану — разве мы с тобой стояли бы теперь здесь? разве мы встретились бы когда-нибудь?
Дик хотел было прервать девушку, но ее слова превратили его хмурую гримасу в улыбку, исполненную любви.
— Наверное, меня тянет к тебе потому, что моя мать наполовину англичанка.
Она смотрела на него с робким восхищением.
— А моя — наполовину француженка, разве ты забыла, Эжени! Может быть, именно потому ты всегда можешь заставить меня слушаться, может быть, это и привлекло нас друг к другу?
— Может быть!
Она потупила глаза, чуть зарумянившись.
— Но мне хотелось бы думать, что причина в другом.
На мгновение Ричард казался озадаченным, потом пальцем приподнял ее подбородок — теперь она глядела ему прямо в глаза.
— Тогда не стоит терять времени.
Он взял повод своей гнедой лошади и повернулся.
— Пойдем, Эжени!
Ее глаза блеснули.
— Только недолго, Ричард! К приходу папы я должна быть на борту.
— Мы быстро, — пообещал он, смеясь. — Да пусть я попаду прямиком к дьяволу, если причиню тебе хоть какие-нибудь неприятности, Эжени! Мне нужно кое о чем спросить тебя. И если наши отцы поехали кататься верхом, почему бы и нам не сделать то же самое?
Лошадь мотнула головой и потерлась о его плечо.
— Видишь? — вскричал он. — Леди Энн одобряет. Пусть она и посторожит нас. Ты будешь хорошим сторожем — да, Леди?
Темноглазую девушку не нужно было долго уговаривать.
— Хорошо, Ричард, — тихонько сказала она, шагнула к нему и мягко оперлась о протянутую руку.
Лис осторожно пробирался через заросли. Он старался двигаться бесшумно — малейший шорох мог выдать его преследователям.
Далеко позади, на краю болота, собаки снова учуяли след, взлаяли и побежали, опустив носы к земле, и лишь изредка потявкивая. Здесь, на верху холма, следы выветривались очень быстро.
Еще дальше, на краю трясины, Ранальд Мак-Грегор, возглавлявший охоту, остановил коня, поджидая своего гостя. Виконт де Керуак был очень хорошим покупателем, он приобретал у него корабельное снаряжение и провизию, ремонтировал свои корабли на его верфи в Норфолке; подружиться с таким человеком — очень полезно для дела. Табак, снаряжение для судов, много разных других, даже нелегальных, товаров, можно отвозить на кораблях и продавать на Мартинике, в Гваделупе, Сан-Доминго, во французских портах на Средиземном море и даже в Луизиане. Поэтому-то толстяк Мак-Грегор и хотел произвести впечатление на гостя.
— Отличная охота, правда, мсье? — спросил он, лучезарно улыбаясь.
Виконт, худой, смуглый, сурового вида, подъехал к Мак-Грегору на гнедом гунтере, с улыбкой глядя, как тот вытирает со лба пот — жара стояла невыносимая.
— Мы вроде бы потеряли его?
Этот толстый торговец — хитрец и богач, но на лице у него все написано!
— Да нет же! — возразил упрямый шотландец. — Надо чуть-чуть подождать. Как только собаки снова возьмут след, мы сразу услышим их.
Некоторое время они сидели на своих фыркающих конях молча, пока не подоспели остальные охотники; Клайбурн из-под Дэра, Табб с верховьев, Лилилторн и Ли с Хэмптонской дороги и все остальные. Мак-Грегор пустил по кругу большую серебряную фляжку, не забыв и сам сделать добрый глоток.
— Очень жаль, мсье, что вы считаете необходимым покинуть нас. Скоро здесь будет весенний перелет уток.
— Я бы и рад задержаться, мсье, — виконт развел руками, — но в кармане у меня бумага с поручением короля. И больше того — мне кажется, что пора гасить некий пожар. Я не хотел бы, чтобы сердце моей дочери было разбито.
— Ох, уж этот Дик!
Ранальд Мак-Грегор нахмурился. Столько хлопот с парнем… Но тише, послушайте!
Издалека, с края болота, донесся лай.
— Они нашли след, — закричал Мак-Грегор. — Вперед, мсье! Поспешим на голоса!
Девушка сидела за спиной, и Дик направил лошадь из лощины по тропе вверх, по опушке леса, к краю утесов, а потом свернул через зеленеющие поля к лесу на гребне холма плантации Бак-Хилл.
Белые звездочки кизила и яркие бутоны какого-то другого кустарника покачивались над маленькой поляной. Среди луговой травы и свежего мха поднимались узорные листья папоротника, кивали головками желтые фиалки, жимолость обвивала ограду, весенний воздух был наполнен дурманящим ароматом миртов.