С кем война? Почему война? Никто толком сказать не может… Но каждый раз зябко на душе делается, как услышишь, тревожно. Ну, как тут о семье загадывать, о детях? Нет, не ко времени такие гадалки. По всему видать, одному тебе век доживать, старина…
Однако судьба — та ещё рукодельница. Через десять дней после памятного празднества поднял Мильха с постели стук в ворота. Осторожный такой стук, вежливый, но настойчивый. И кого принесло посреди ночи? Помянув привычно о неспокойных временах, засов калитки сразу скидывать не стал, спросил сперва:
— Кому там не спится?
— Открой, добрый человек.
Вот те на! Голос женский да молодой совсем! Отпер, чего уж… хотя топорик-то острый за спину спрятал — от греха. И впрямь, юница на дороге стоит. Невысокая, худенькая, черноволосая… Красивая или нет — то в темноте не разглядеть толком. В руках — объёмистый сверток.
— Что же ты, красавица, ночью-то одна ходишь? Хех… ну, проходи уж, коли пожаловала…
— Нет, — девушка отрицательно мотнула головой и протянула вперёд свёрток. — Возьми, добрый человек.
Мильх принял одной рукой, неловко топором-то махать перед девчонкой… И уж потом глянул, что дали.
— Ох, девонька… как же так? — спросил укоризненно.
— Ему здесь будет лучше, — в голосе ночной гостьи слышалась странная убеждённость.
— А отец?
— Он бы тоже так захотел.
— Вот как, — сообразивший, что к чему, Мильх сочувственно вздохнул. — Значит, сгинул…
— Он теперь всегда со мной, — девушка грустно улыбнулась. — И с ним — тоже.
Мильх снова глянул на свёрток. Из вороха пёстрого тряпья на него смотрело маленькое детское личико. Очень серьёзное личико с недетскими глазами. Мальчик. Здоровый, крепкий, румяный и необычно спокойный карапуз. «Не возьму! — решил он твёрдо. — Негоже так-то…» Поднял взгляд на ночную гостью… Ахнул… И, боле не смущаясь оборуженной руки, сотворил охранный знак — прямо топором сотворил. Потому что чернявой на дороге уже не было. Исчезла, бесшумно канула во мраке, как в омуте. Люди так не ходят!
— Эй! — спохватился Мильх. — Как его хоть зовут-то?!
— Рэлек, — донеслось из темноты.
— Просто Рэлек?!
— Рэлек, — подтвердила темнота и уточнила уже едва слышно: — сын Рэлека…
Мильх хотел ещё что-то спросить, но передумал. Вздохнул, положил малыша на верстак и вернулся к воротам. Жил он на самой окраине деревни, всего в полусотне шагов от речного берега. По ту сторону водной глади, сколь охватывал глаз, уже простирались Пустоши. Сейчас, залитые лунным светом, их пологие холмы казались совсем белыми, будто на них уже расцвёл сплошь укрывающий склоны вереск.
Подкидыш на столе что-то сердито буркнул на своём особом языке, и Мильх поспешил запереть дверь, отгородившись от ночного мрака и скрывающихся в нём странных созданий.
— Значит, судьба, — пробормотал он, пытаясь осознать свалившееся на него «счастье». — И откуда же ты такой взялся на мою голову, Рэлек, сын Рэлека?
Малыш ничего не ответил. Он уже спал.
17 июля 2007 г., 17:30