С трудом он закрыл дыры автоматическими обтюраторами и подключил запасной резервуар, чтобы омыться в свежем воздухе, и только потом сел, вздохнул, содрогнулся и наконец увлажнил пересохший рот из тюбика с водой. Лишь после этого он нашел в себе силы рассмотреть мертвых насекомых. Он засунул двух тварей в мешок и продолжил восхождение.
На вершине скалы лежал механизм, разбитый на куски, что облегчило задачу Флэндри. Он собрал несколько обломков и вернулся к кораблю. На обратном пути тишина показалась ему еще более зловещей — даже шум шагов не отгонял гнетущего беспокойства.
Одиночество, и тревога, подкосили Джану. Она едва не кинулась ему на шею. Флэндри машинально поцеловал ее, потребовал еду и побольше кофе и потом не проронил ни слова.
5
Им предстояло пройти около двухсот километров. Именно такое расстояние, если верить картам, составленным Флэндри на орбите, отделяло корабль от самого высокого пика. Отсюда можно было понаблюдать за центром заброшенного горнорудного комплекса.
— Нам следует держаться на отдалении, — объяснил он Джане. — И будет не лишним подыскать убежище, если мы обнаружим, что это место кишит прожорливыми тварями.
— Каким путем мы двинемся?
— Мы могли бы облегчить себе задачу и отправиться через равнину. Но я не спешу умереть с честью — я слишком труслив для этого.
Она не улыбнулась, и Флэндри огорчился: уже не поняла ли Джана его шутливые слова буквально? Хотя в них было больше правды, чем иронии.
Он проложил извилистую трассу через холмы и цепь гор; здесь легко найти укрытие. Хотя переход обещал быть тяжелым — хрупкой, неопытной Джане будет нелегко двигаться с грузом провианта и материалов, — он надеялся покрывать тридцать-сорок километров за восемь-десять часов. Им помогут низкая гравитация, отсутствие рек и густых зарослей, постоянство климата и долгий световой день. Ничтожные преимущества, но есть еще стимуляторы.
Перед уходом он решил дать себе отдых — насладиться едой, музыкой, любовью, выспаться под защитой детекторов сторожевика. Его затея не удалась: Джану не оставляла мысль, что все это может быть в последний раз. Флэндри не упрекал ее. Он еще лелеял смутную надежду, что их связь вырастет во что-то серьезное.
Они облачились в скафандры и кое-как перевалили через стену кратера, чтобы углубиться в лабиринт безжизненных скал и опасных ледников, отполированных ветрами. Флэндри взял за правило делать десятиминутные передышки каждый час. Он использовал их для изучения карты, вознес с гирокомпасом и секстаном, чтобы не сбиться с пути.
И все же наступила минута, когда Джана совсем выбилась из сил. С расчетливой злостью он бросил ей:
— Конечно, вы ни на что не годитесь, кроме постели!
Она с яростью плюнула и поднялась, скрипя зубами. Тем не менее он решил разбить лагерь и справился с этим без ее помощи. Сначала он выбрал место — выемку под нависшим утесом.
— Будем надеяться, что крылатые приятели нас не увидят и не нагадят на голову, — пояснил он с вымученной улыбкой. — Взгляните на эту расщелину. Она ведет на вершину утеса. Если они нанесут визит, мы сможем обстрелять их сверху, бросать камни, короче говоря, дадим понять, что они нежеланные гости.
Рухнув на камни, она не снизошла до ответа.
Он надул теплоизоляционный герметичный тент, поставил каркас. Ветер мешал ему, заставляя биться полотнище и не давая натянуть его. Когда температура внутри походного жилища поднялась до сорока градусов, Флэндри не дал себе труда натянуть дополнительное покрытие, ограничившись накачкой воздушных камер первого. Чтобы сэкономить энергию аккумуляторов, он пользовался ручной помпой. К счастью, Флэндри мог не забивать себе голову мыслями о декомпрессии, поскольку атмосфера Вэйланда состояла главным образом из разреженных газов и азота. Внутри он разместил портативный регенератор воздуха и радиатор для удаления паров ангидрида угольной кислоты и наполнил палатку кислородом, доведя давление до двухсот миллибар. Это был тяжкий, но необходимый труд. Он утешал себя мыслью, что скоро увидит Джану в одной рубашке. Может, она повеселеет. Помпа не восстанавливала воздушную смесь на сто процентов. Без вреда для здоровья они могли использовать ее только определенное время. Пока регенератор и обогреватель воздуха совершали свою работу, Флэндри крошил водяной лед для приготовления пищи и питья.
Введя Джану в пластиковый тамбур, он показал, как сбалансировать давление в скафандре с тем, что установилось в палатке. Сняв броню, она растянулась на ковре и обвела стенки остекленевшими от усталости глазами. Он собрал перегонный куб, установил его на обогреватель и наполнил льдом.
— Зачем? — выдохнула она.
— Простая предосторожность. Нашатырь удаляется кипением. Но я опасаюсь примеси солей тяжелых металлов. Даже ничтожное количество, скажем, солей плутония, чтобы нас постигла мучительная смерть. Надеюсь, вы знаете, что нельзя курить в атмосфере чистого кислорода?
Дрожа всем телом, она отвела глаза от унылой картины, открывавшейся из иллюминатора.
Еда немного подбодрила ее. Присев на корточки, она обвила руками колени и положила на них подбородок, между тем как Флэндри убирал инструменты, проклиная тесноту, сковывающую движения.
— Вы были правы, — созналась она. — Без вас я не имела бы и тени шанса.
— Да, горячая вода и обед из обезвоженных и замороженных продуктов — это все-таки лучше, чем таблетка концентрата.
— Вы прекрасно знаете, о чем я говорю, Ник. Я хочу быть вам полезной. Позвольте мне помочь, прошу!
— Ну, несите караул, следите за монстрами.
Она состроила гримасу:
— Вы же не думаете…
— Нет, не думаю. Слишком мало данных, чтобы делать какие-то выводы. Ясно одно — мы столкнулись с двумя породами тварей, повадки которых столь возмутительны, сколь и необъяснимы.
— Но это машины…
— Вы так думаете?
Глаза под янтарной челкой округлились от удивления.
— Где проходит грань между организмом и роботом? — спросил он, не прекращая работать. — Вот сотни лет существует система из управляющего-компьютера и роботов-агентов, более сложная и жизнеспособная, чем сотни разновидностей органики. Роботы действуют и чувствуют. Они располагают оборудованием для ремонта и воспроизводства. Они гомеостатичны, то есть обладают даром приспособления к среде. Мы должны признать эту страшную истину. Некоторые из них думают. Искусственная система функционирует по своим законам, отличным от выработанных органической жизнью. Но результаты очень схожи. Насекомые, которые меня атаковали, заключены в броню, покрытую фиолетовой эмалью и защищающую электронные внутренности. Вот почему я так легко с ними разделался. Они наделены высокой теплопроводностью, чтобы поддерживать заданную температуру элементов в естественных условиях Вэйланда. Однако столь совершенных механизмов я никогда не видел. К сожалению, у меня не было времени на тщательное исследование. Но, насколько я понял, они питаются от аккумуляторов. Их антенны — магнитные, электрические, радио, термические — потрясающе чувствительны. У них есть также органы зрения и слуха. Роботы это или искусственные животные — вопрос терминологии. То же самое можно сказать о летающих механизмах. Я, пожалуй, назвал бы их «стрекозами». Они передвигаются с помощью крыльев и турбореактора вертикального взлета. Их когти и клювы скорее рвали металл, чем дробили. И у них есть антенны и процессоры. Но кажется, они пользуются более широкой независимостью.
Он с трудом подавил желание закурить и продолжил:
— Эти твари не имеют ничего похожего на системы ремонта или воспроизводства. Нет сомнения, что они должны где-то восстанавливаться, иначе не бросили бы сломанных механизмов — запасные части. Вероятно, это происходит в управляющем центре. Нет, это не экосистема. Круг не замкнут. У машин нет другого конца, кроме разрушения. — Он перевел дыхание. — Не думаю, чтобы они понимали, ради чего защищают этот мир, какая роль им отведена. Лишь сумасшедший, фабрикуя боевых роботов, пренебрег бы пушками и другим оружием. Видите ли, Джана, Вэйланд стал добычей монстров. Кто знает, сколько их и каковы они? Я предлагаю исходить из того, что все встреченное нами будет нести смерть.