Хагер скрипнул зубами. Проклятье, как же все это неправильно!
По внешнему виду Совиной Головы нетрудно было догадаться, что свое самое ценное сокровище Рамат прячет в сумке, которую прижимает к груди и остервенело комкает пальцами. Чем дальше - тем меньше в нем оставалось от прежнего уверенного в себе человека, который предложил разумную, на взгляд Хагера, сделку. Откровенно говоря, уже ничего не осталось.
- Не подходи, не подходи... - бормотал Совиная голова, оглядываясь и щурясь, словно загнанная в угол кошка. Разве что не шипит. Но броситься вполне может. Хотя воин был бы совсем не против. Звездануть беглеца в челюсть - самое то, чтобы хоть немного выплеснуть скопившееся напряжение.
- Подожди! - послышался окрик Арагны. - Я могу ошибаться, - неуверенно начала она, подступаясь к археологу, - но, по-моему, на нем какое-то проклятие.
Мысль показалась Хагеру разумной.
- Руни, лучше свяжи его, - предложил он и, видя, как задергался Рамат, прибавил: - Для его же блага, пока голову себе не расшиб.
- Заступники небесные, - раздалось частое бормотание.
Воин обернулся и выругался про себя. Пока он отвлекся на Рамата, один из спасшихся археологов уже околачивался около убитых разбойников. И не просто околачивался, но и что-то бормотал. Очень похоже, что ученый муж надумал выпотрошить их карманы. Вот так номер.
- Займитесь этим, - Хагер кивнул на второго археолога, которого не волновало ничего, кроме обломка в собственной ладони. - Арагна, постарайся привести Рамата в чувство или хотя бы понять, что с ним за хрень творится. Брандин, поможешь ей? Сарф - постой на стреме. Не нравится мне, что наша перепуганная жертва археологии куда-то пропала и не спешит появляться.
Он имел в виду Закейру. Среди мертвых он ее не нашел, хотя обследовал все кусты. Значит - ушла или унесли. Черт его знает, какой вариант лучше?
Раздав указания, воин подошел к бормочущему археологу. Тот осенял себя какими-то знаками и плакал.
Рыдал, мать его так, размазывая по лицу сопли! Тьфу!
- Если уж решил разжиться содержимым чужих карманов, то нечего слюни пускать, как баба.
Вместо ответа сопливый археолог энергично затыкал пальцами в сторону лица мертвого разбойника. Хагер присел, осмотрел того внимательнее - может, пропустил чего, в потемках и пылу боя времени разглядывать рожу нападавшего не было. Обычное лицо как будто. Разве что немного припухлое. Хагер принюхался - перегаром не воняет. Ну мало ли чего у него с мордой, не плакать же из-за этого.
- Что не так?
- Это... это... - заикался археолог, но потом кое-как справился с собой и, наконец, выдавил: - Это Садж.
- Кто такой Садж?
- Наш брат. Он умер. То есть его убили, - невнятно мусолил копатель. - Я сам видел, как он умер. Но не сегодня. Несколько дней назад. Его мечом ударили вот сюда, - мужчина провел пальцем по груди покойного.
А вот это уже интересно. Надеясь, что археологу со страху ничего не померещилось, Хагер решил убедиться в правдивости его слов. Снимать с почти окоченевшего покойника кольчугу - дело не из легких. На то, чтобы добраться до места, на которое указал плакса, ушло минут пять. Все это время археолог стоял рядом, молился и трясся. Справившись с задачей наполовину, Хагер обратил внимание на странную деталь, которой сразу не придал значения. Кровь - ее не было. Догадка подтвердилась окончательно, когда воин, наконец, докопался до цели.
- Я не сумасшедший. Я знал, что я не сумасшедший! - завопил археолог, то ли радуясь, то ли окончательно впадая в панику.
В месте, на которое он указывал, у трупа находилась огромная гнилая рана, в центре которой расположилось нечто похожее на червя. Дохлого червя, если точнее. Хагеру, обычно не брезгливому, от увиденного свело нутро. Казалось, что тварь сожрала человека изнутри, но прежде внедрилась в тело, проложила путь к его внутренностям, а сожрав их, заторопилась обратно.
- Ну и дрянь же, - вслух проговорил воин. - Когда его убили?
Археолог задумался, загнул несколько пальцев, что-то прикидывая в уме, и ответил:
- Шесть дней назад, господин. Тогда на нас разбойники впервые напали.
- Что вы сделали с телом? - Хагер искал зацепку, которая бы позволила объяснить произошедшее логикой. Но логика в виртуальном мире - вещь совершенно лишняя, а в некоторых случаях - даже вредная.
- Мы его похоронили, - уверенно ответил копатель. И, как будто прочитал мысли собеседника, поспешил уверить: - Садж был совершенно мертв, господин. Мы не лекари - это правда, но уж о людской природе понятие имеем. Да и сам погляди - его злая магия оживила, не иначе.
- Вижу, - признал воин. - Скажи мне, добрый человек, что сам об этом думаешь?
Глупо, конечно, но кто сказал, что разрабы не предусмотрели возможность разговорить неписей?
- Думаю, господин, что не моего ума это дело.
- А я не про ум спрашиваю! - пришлось повысить голос, чтобы археолог перестал трястись и говорить глупости. Вдруг, подействует?
-->
Вы успешно применили навык "Запугивание"
-->
- Воля твоя, господин. - Археолог, превозмогая отвращение к останкам своего недавнего товарища, все-таки подошел к Хагеру, все еще стоящему возле странного трупа, и заговорил свистящим шепотом: - Думаю, что Рамат помешался на своей реликвии. Он с ней даже в отхожее место ходит, спит с нею и никогда не расстается. Одержим наш брат - оттуда все несчастья.
- Не похоже, чтобы твоего бывшего брата, - Хагер кивнул на дважды покойника, - убила, оживила и снова убила одержимость.
- Ясное дело, что не напрямую, - охотно согласился копатель, - но у Рамата рассудок пеленой затянуло, алчный стал, всюду ему враги и заговоры мерещатся. Он сам тех разбойников и нанял, чтобы нас по одному на тот свет отправить. Но то - лишь мои мысли. Некоторые братья верят ему по-прежнему. Я же полагаю: боится он, что отберем Заточенную душу.
- Так она все-таки его? - "Вот оно! Только бы сказал сукин сын, а не начал петлять, как заяц". - Не тяни, если есть чего сказать.
- Чего не слышал, господин, о том и не стану врать, - у археолога даже шепот стал степенным и менторским. - Но не все, чего мы не видим, - не существует, как и не все, что видим, - есть истина.
- Ладно, разберемся.
Хагер отправил археолога в лагерь, а сам еще раз осмотрел мертвеца. НПС был прав - при более тщательном осмотре на коже покойника стали видны трупные пятна. А о гнусной вони разложения и говорить нечего - ее не мог перебить даже крепкий мороз. Тело мертвеца распадалось буквально на глазах. Наверняка без магии не обошлось - кончилось колдовство, и смерть стала наверстывать свое.
- Наслаждаешься ароматной компанией? - послышался голос Руни.
- Типа того, - ответил он, поднимаясь. Синяк на лице ловкачки стал еще выразительнее - к утру наверняка будет основательный отек. - Сильно болит?
- Ерунда, до свадьбы заживет, - сказала она, попыталась улыбнуться, но лишь поморщилась от боли. - Связала Рамата так, что и сама теперь переживаю, смогу ли развязать.
- Молодец. Закейра не появилась?
- Нет. И вряд ли мы ее увидим снова.
- Думаешь, она стоит за всем этим?
- Практически не сомневаюсь, - уверенно согласилась ловкачка.
Хагеру очень хотелось поверить в ее правоту, но она вряд ли была объективна до конца.
- Сам посуди, - продолжала девушка, - для чего исчезать, если правда, как она уверяла, на ее стороне? Стал бы ты бежать от того, что принадлежит тебе? Сомневаюсь.
- Она могла испугаться. - Хагер допускал, что синеглазую в самом деле могло испугать происходящее. Волки, разбойники и, в конце концов, они - наемники, которые перешли на другую сторону лагеря.
- Мне кажется или ты в самом деле хочешь убедить себя в том, что виновата не она? Мне-то ничего доказывать не нужно - я для себя решила. - В голосе Руни появилась злость. - Но будет честно, ели заранее предупрежу, что не подниму кинжал против Рамата до тех пор, пока доказательством его вины не будет что-то более существенное, чем слова одной смазливой неписи.