— А что, отсюда есть еще и север? — недовольно пробурчал Кащей, пытаясь поплотней запахнуть куртку. Торквани его проигнорировала, но отозвался Айонки:
— Есть. Туда, правда, не дойти, да и незачем, но есть. Вот там как раз и холодно.
— Не верю, — повертел головой Кащей. — Страшнее кошки зверя нет.
— Еще как есть, — хохотнул Мастер Ацекато. Он шел полурасстегнутым, и ветер с дождем, казалось, не доставляют ему каких-либо неудобств. — Все то же самое, только при температуре минус три. И так — пару месяцев подряд. Да вперемешку с мокрым снегом. Вот где весело.
— Не дай бог, — Кащей демонстративно напялил капюшон.
— Мастер, а где такое бывает? — поинтересовался Айонки.
— Бывает, — рассеянно отозвался Ацекато. — В Питере еще и не такое бывает.
Он задумался и замолчал, а Сибейра вспомнил, что база Управления Практической Магии в России располагалась как раз где-то под Петербургом.
— А потом приходит лето, — подхватил Борис, — и начинается совсем другая история. Э-эх, — он мечтательно покрутил головой, — белые ночи в Питере — это что-то.
— Кстати, — вспомнил мерно переставляющий длинные ноги Шаман, — синьор Торквемада, а что у нас происходит с Землей?
— Что с ней может происходить? — делано удивился Сибейра. — Воюет со всем Клевером, как обычно. Если что интересное случится, не переживай, я доведу.
— Спасибо, — саркастично поклонился Шаман на ходу. — Про то, что она воюет, я где-то уже слышал. Я про другое спрашиваю.
— Если это самое «другое» заявится к нам в Пестик, а паче того в Директорию, — дурачась, надулся как индюк дон Антонио, — будьте уверены, Ваше Магичество, Служба Находящих его поймает, спеленает и на препарирование в Улитарт доставит.
— Слов нет, чтобы выразить мое глубочайшее удовлетворение и восхищение, — отвесил еще один поклон Шаман и посмотрел за спину испанцу: — Тор, выдохни, а то лопнешь.
Сибейра обернулся. За его спиной шагал вытянувшийся в струнку Тооргандо, всячески изображающий бравого вояку в тон словам шефа. Бравым-то воякой он был, а вот внешность немного подкачала. Надувшийся Тооргандо напоминал молодого петушка. Не цыпленок, но еще и не петух. С тонкой шеей и костлявыми ключицами. Глазами Тор буквально ел начальство.
— Можно, — барственно махнул рукой Сибейра.
— В смысле «вольно», — тихонько вставил Точилинов. — Ты ж военный. Был, во всяком случае.
— Не военный. Контрразведчик, — поправил дон Антонио. — И это было давно. И — на Земле.
— Да ты что? — восхитился Уваров. — А здесь у нас ты этот, как его, сифилитик, да?
— Филателист, — опять поправил Точилинов.
— Я в курсе, — углом рта прошипел Борис.
— Да ну вас, — не выдержал и рассмеялся Сибейра. — Гемар Тооргандо, вольно.
— От это я понимаю… — начал Мастер Ацекато, по не успел больше ничего добавить.
Тооргандо обвел идущих магов глазами. Не раскрывая рта, носом, сделал еще один вдох. Открыл рот… И резко выдохнул длинную струю пламени. Ф-фух.
Маги порскнули в стороны, как будто и не было ни у кого за плечами многих месяцев кабинетной работы. Мгновенно.
— Здорово? — поинтересовался Тооргандо, обводя взглядом прячущихся магов. — Две недели тренировался.
— Идиот! — возопил Сибейра, поднимаясь с земли и пытаясь оттереть с руки какую-то липкую гадость, в которую вляпался. — Нашел время и место способности демонстрировать.
— Я думал, вам понравится, — в голосе Тооргандо не было и тени виноватости.
— Нам понравилось, — заверил его отряхивающийся Мастер Ацекато, — и в самом деле необычный трюк. Мои поздравления. Только, пожалуйста, молодой человек, в следующий раз предупреждайте, ага? А то тут очень мокро, и мне не хотелось бы…
Тут через его академический тон прорвался смешок, потом другой, и Мастер Ацекато расхохотался в голос. Чуть погодя к нему присоединились остальные.
— Я смотрю, погода плохая, идти далеко, надо что-то веселое сделать, — Тооргандо, наконец, виновато посмотрел на Сибейру. — Шутка-то безобидная.
— Шутка ему, — проворчал дон Антонио. Он уже и не знал, смеяться ему или сердиться, как вдруг заметил лицо Шамана. Тот запихнул в рот чуть не половину капюшона, и только слезящиеся от смеха глаза выдавали рвущийся хохот.
— Так это ты ребенка всяким пакостям учишь?! — нашел на ком оторваться Сибейра.
Шаман выплюнул капюшон и все-таки захохотал.
— Да ты что? Нет, конечно. Это ж чистая энергетика, куда мне, — отсмеявшись, ответил он. — Но я точно знаю, кто.
— Кто? — Дон Антонио перевел взгляд на Уварова. Тот замотал головой, мол, что ты, нет, не я.
— И не проси, не расскажу, — замотал головой блюститель Улита рта. — Пусть сам колется. Правильно я говорю, а, гемар?
Он весело прищурился в сторону Тооргандо.
— Ничего там такого не было, — неожиданно покраснел тот. — Интересная же штука, просто захотелось попробовать.
— Ну-ка, ну-ка, расскажите мне, что Служба пропустила? — по-инквизиторски улыбнулся Сибейра, но договорить ему не дали.
Возле Точилинова неожиданно появилась Са-Сефара, которая, по идее, должна была идти метрах в ста впереди.
— Ты главный в Братстве, а тут все первые, я правильно поняла? — обратилась она к Ацекато.
— Обычно ко мне обращаются на «вы», — чуть сдвинул брови тот. — Но в целом все правильно. Мы и есть Братство. Вот такие, каких видите. Остальные тоже далеко не ушли, а в Улитарте еще хуже. — Он чуть дернул уголком рта в сторону Шамана, обозначив улыбку. — Уж извините, — он чуть повел рукой, — других нет.
— Наоборот, — взгляд Торквани потеплел. — Теперь я верю, что вы его вытащите. И что в Пестике останетесь. — Она перевела взгляд на стоящего за спиной Точилинова Муритая. — Ты давал слово, идал?
Муритай вздрогнул. Чуть-чуть, незаметно.
— Я не идал, сараси.
— Так и я не сараси, — усмехнулась Торквани. — Так давал или нет?
— Нет, — спокойно ответил Муритай. — Я просто живу здесь.
— Понятно, — кивнула Торквани. Развернулась и бросила через плечо в своей, уже узнаваемой, манере: — Идем, стоять здесь незачем. Путь долгий, и кто знает, что нас там ждет.
Маги потянулись за ней.
Небольшой дом, стоящий на скале возле моря, показался как-то неожиданно. Вроде и пространства перед ним было много, издалека можно разглядеть, ан нет. Он открылся только тогда, когда до него осталось минут десять ходу. Может, дом и был когда-то аккуратным и ухоженным. Но — не сейчас. Чем ближе спасательная экспедиция подходила к дому, тем виднее становилась разруха, царящая вокруг. Даже нет, не разруха, все было цело и невредимо, а какая-то неухоженность, что ли, витала в воздухе. Видно было, что люди тут есть, но не видно, чтобы за домом хоть кто-то следил. Хлопающие на холодном ветру окна, перевернутое кресло на террасе, куча каких-то тряпок возле крыльца… Множество мелочей. Неуютность и безысходность. И было еще что-то непонятное, что заставляло ежиться и озираться по сторонам. Странность какая-то.
Сибейра оглянулся. Остальные, судя по лицам, тоже чувствовали нечто подобное. И только Кащей щерился довольной улыбкой забравшегося в погреб кота. И еще Муритай шел спокойно, выпрямившись во весь рост, ничуть не стараясь скрыть свое присутствие. Выражение его лица дон Антонио никак не мог классифицировать. Что же, становится все интереснее, промелькнуло у него в голове. Посмотрим, что будет дальше. Он выпрямился, стараясь сбросить безысходную одурь, все больше им овладевающую. Ничего не получилось, но он вдруг почувствовал какое-то сопротивление. Не атаку, нет. Просто чье-то неуловимое присутствие и легчайшее прикосновение узора. Он бы, наверное, ничего и не понял, и плюнул бы — очень уж невесомо было это прикосновение, если бы не улыбка Кащея. Два и два сложилось легко. Потому и Кащей улыбается, потому и Муритай спокоен. А то, что эти, в доме, защищаются, даже видя Са-Сефару, — что ж тут плохого? Сразу ведь не разберешь, подмогу она ведет или ее под «подмогой» ведут. Дон Антонио выпрямился, успокаиваясь. Все ясно.