— Тогда почему же вы не прекратите наблюдение за ним?
На лице Бера отразилось возмущение.
— Потому что мы ведем наблюдение всего лишь какие-то три недели. Сколько доноров, как вы полагаете, ему нужно за год? Два. Читайте отчеты. Чистая прибыль с одного-единственного донора превышает миллион марок ООН. Грэхем может позволить себе быть особо осмотрительным в выборе своих клиентов.
— М-да.
— Но он все-таки несколько оплошал. По меньшей мере двое из его покупателей исчезли за прошлый год. Покупателей, у которых были семьи. Вот что нас на него и вывело.
— Значит, вы без особой гарантии успеха можете наблюдать за ним следующие шесть месяцев. Все это время он может просто дожидаться, пока на него не набредет подходящий клиент.
— Разумеется. Он обязан подавать письменное уведомление о каждом своем покупателе. Это дает ему право задавать своим клиентам личные вопросы. Если у посетителя его магазина есть родственники, Грэхем отпускает его подобру-поздорову. У большинства людей, как вы сами понимаете, родственники имеются. И тогда, — с грустью в голосе произнес Бера, — он снова и снова может быть чист перед законом. Кроме того, бывают случаи, когда любители электричества исчезают и без всякой помощи со стороны органлеггеров.
— Почему мне на глаза не попался ни один из голоснимков Грэхема у него дома? Неужели вы ведете наблюдение только за его магазином?
Джексон Бера запустил руку в свою роскошную черную шевелюру.
— Разумеется, мы ведем наблюдение и за его домом, но внутрь его нам камерой не пробраться. Это квартира внутри здания. Без окон. Вам известен принцип скрытой слежки?
— Не очень-то. Я только знаю о том, что таких камер натыкано повсюду великое множество.
— Эти устройства столь же древнего происхождения, как и лазеры. Старейший из описываемых в учебниках трюков — это поставить зеркало в комнате, которую вы вознамерились тайно прослушивать. Тогда вы пускаете луч лазера через окно или даже сквозь плотные шторы и принимаете его отражение от зеркала. При этом он модулируется вибрациями стекла и дает вам прекрасную запись всего, о чем говорят в этой комнате. Но для получения изображения необходимо нечто более изощренное.
— И насколько же нам удается изощряться?
— Мы в состоянии направить следящий луч в любую комнату с окнами. Мы можем даже направить его через некоторые виды стен. Дайте нам оптически плоскую поверхность, и мы сможем направить его даже огибая угол.
— Но вам обязательно необходима наружная стена.
— Вот именно.
— Что сейчас делает Грэхем?
— Секундочку. — Лицо Бера исчезло с экрана. — Только что кто-то вошел к нему. Грэхем с ним разговаривает. Хотите глянуть сами?
— Разумеется. Оставьте его на экране. Я выключу изображение, когда отпадет необходимость в дальнейшем наблюдении.
На мгновение экран погас, затем перед моим взором предстал врачебный кабинет. Если бы я рассматривал его, заранее не зная, что это, я бы обязательно решил, что это зубной кабинет. Было в нем удобное откидное кресло с подушечками под голову и площадкой для ног. Рядом с ним стоял лабораторный столик с инструментами, аккуратно разложенными на его рабочей поверхности на чистой белой салфетке. Письменный стол в углу. Кеннет Грэхем беседовал с невзрачной девушкой с крайне усталым лицом.
Я прислушался к прямо-таки отеческим заверениям Грэхема, и яркому описанию всех волшебных свойство электрической стимуляции центров наслаждения. Когда слушать все это мне стало совсем невмоготу, я приглушил звук. Девушка заняла свое место в кресле, и Грэхем что-то поместил над ее головой.
Ничем не примечательное лицо девушки вдруг стало прекрасным.
Счастье всегда красиво само по себе. Лицо девушки озарилось неподдельной радостью, и только теперь я понял, что ничего еще не смыслю в ремесле продажи дроудов. По-видимому, у Грэхема был такой индуктор, который вводил ток в любое нужное место под черепной коробкой и без вживления каких-либо проводников. Он мог продемонстрировать перед клиентом, что такое электрическая стимуляция, даже не прибегая к электродам в мозгу для первого раза.
Каким же сильнодействующим аргументом это было!
Грэхем выключил аппаратуру. Впечатление было такое, будто этим жестом он выключил и саму девушку. Она какое-то мгновение еще сидела ошеломленная, затем быстро потянулась к своей сумочке и стала лихорадочно в ней рыться.
Я уже не в состоянии был терпеть больше. И выключил экран.