Я уже набрал половину номера Тэффи, а затем так же, как и вчера вечером, передумал. Мне не стоило сейчас показываться на видеоэкране. Поэтому я воспользовался наручным телефоном.
— Алло?
— Тэффи? Это Джил. У тебя уик-энд свободен?
— Конечно. Начнем прямо с пятницы?
— Вот и прекрасно.
— Заходи за мною в десять. Тебе удалось что-нибудь выяснить о своем товарище?
— Ага. Я был прав. Его погубили органлеггеры. Дело уже закрыто, мы арестовали убийцу. — Я не упомянул ей о своем глазе. Все равно к пятнице бинты снимут. — Так вот, насчет уик-энда. Как ты относишься к тому, чтобы полюбоваться красотами Долины Смерти?
— Ты шутишь, да?
— Шучу, но это как раз серьезно. Послушай…
— Но ведь там же адское пекло! И сушь! Такое же мертвое место, как лунная поверхность! Ты сказал «Долину Смерти», я не ослышалась?
— Там сейчас совсем не жарко. Послушай… — и она стала покорно слушать. И слушала так долго, что мне почти удалось уговорить ее.
— Я все еще думаю, — сказала она наконец. — Если нам так уж не терпится побыть подольше вместе, то не мешало бы вот о чем… договориться! Никаких служебных разговоров. Ладно?
— Отличная мысль.
— Суть в том, что я работаю в госпитале, — сказала Тэффи. — Хирургом. Для меня трансплантируемые органы являются всего лишь предметами моего ремесла, предметами, к которым прибегают для исцеления больных. Я далеко не сразу свыклась с этим. И сейчас знать не хочу, откуда берется все это, так же как и знать ничего не хочу об органлеггерах.
— О’кэй, значит заключаем договор. Встречаемся в пятницу, в десять ноль-ноль у тебя.
Врач, отметил я про себя после. Прекрасно. Уик-энд должен получиться хорошим.
С большой бутылкой виски в палату ко мне вошел Бера.
— Угощаю я, — сказал он. — Спорить бессмысленно. Все равно тебе не дотянуться до своего бумажника. — И наш спор разгорелся с новой силой.