– Я так боялся за тебя, – сипло признался он. – Думал, уже не найду.
– Но ты здесь, – я зажмурилась до вспышек перед глазами.
По щекам побежали слёзы. Грудь сдавливали подступающие рыдания. Для меня побег только завершился. До этого я пыталась держаться, не допускать эмоций, не обращать внимания на боль. А теперь наступал закономерный откат. Но и сейчас не время для слёз. Ещё ничего не закончилось. Нужно обсудить с Кирой и Михаэлем происходящее, объединить краткие обрывки информации и направить их командованию. Если архангелы готовят открытие Врат, необходимо действовать быстро. Только как заставить себя успокоиться? Откуда найти силы оторваться от Майкла?
– Стражи знают про Нептун?
– Что они должны знать? – насторожился он.
– Тогда как ты меня нашёл?
– Ты пропала, – он судорожно провёл ладонью по моим волосам. – Я нашёл твою сумку. Позвонил Ричард. Пришлось перейти к шантажу, чтобы он подсказал, где тебя искать. Надеюсь, он не злопамятный.
– Он сказал тебе отправляться в Нептун?
– Да, сказал, что здесь должен находиться Джибриэль. Когда я узнал, кто тебя разыскивает… – Майкл тяжело сглотнул, так не договорив, и продолжил рваными фразами. – Я носился по городу. Почувствовал вспышку энергии Киры. Рванул на неё. Увидел, что тебя затаскивают в машину. Ну и сел вам на хвост. Дальше ты знаешь.
– И как тебя упустил Новач? – попытка пошутить провалилась, смешок больше походил на всхлип.
– Что происходит, Натали? – Майкл отстранил меня за плечи.
Беспокойный взгляд сосредоточился на моей шее. Он порывисто сдёрнул с меня куртку. И его ладонь сразу же метнулась к пластырю на плече.
– Не надо, – я попыталась удержать его руку, но он всё равно его сорвал.
Бешенство в Майкле взметнулось так рьяно, что я невольно задержала дыхание. Отвернувшись, он заметался на месте и с силой ударил ладонью по стене, отчего по бежевой плитке побежали трещины. Вздрогнув, я отступила, прижимаясь бёдрами к столику раковины. Тело прошивало дрожью. Я впервые видела его в таком состоянии. Зато помнила, каким бывал Крис. И от этих воспоминаний в душе поднимался иррациональный страх, чувство загнанности. Непривычно ощущать подобное рядом с Майклом.
– Прости, – обернувшись ко мне, он стремительно приблизился. Обнял, бережно, осторожно, словно боясь потревожить ушибы. – Я должен был тебя вывести. Защитить.
– Тебя задержали, – напомнила я, расслабляясь в тепле его рук.
Тревоги уходили. Майкл не такой, как Крис, он не станет срывать на мне злость, не будет душить ревностью и неприятными предположениями.
– Задержали, – яростно выдохнул он, водя ладонями по моей спине.
– Крис жив?
– Жив, – грудь Майкла под моими ладонями закаменела.
– Значит, он тоже где-то в Нептуне, – кивнула я, а в голове уже формировался план скорой мести.
Майкл чуть отступил, задумчиво заглянул в мои глаза.
– Что ты задумала?
– Ничего хорошего, – хмыкнула я. И прежде чем он задал следующий вопрос, спросила: – Поделишься энергией?
– Она же не подходит.
– Но я люблю твою энергию. Она… солнечная.
– Сегодня вряд ли, – качнул он головой, но всё равно склонился и впился в мои губы поцелуем.
Перечно-терпким, настойчивым, наполненным притаившейся в глубине яростью. Столь необычным для Майкла, что даже мои страхи отступили. Ещё ничего не закончилось, но мы хоть снова вместе.
Глава 4
Майкл ошибался: его энергия по-прежнему наполняла душу солнечным теплом. Только добавились нотки тревоги, злости и тоски. Слишком сильные, чтобы их не почувствовать.
– О чём ты грустишь? – спросила я, когда поцелуй закончился.
– Поводов достаточно, – невесело хмыкнул он.
– Только для злости, – покачала я головой.
Не знаю, стоило ли задавать этот вопрос. Нам обоим нелегко. Майкл винит себя в том, что не смог меня защитить. Я понимаю, что нам противостояли слишком подготовленные враги, но пережить последствия не так легко. Только мы привыкли делиться друг с другом переживаниями, и я не хотела, чтобы ко всем прочим бедам между нами громоздились препятствия недоговорённостей. Уже прошла через это с Крисом.
– Натали, – тяжёлый вздох коснулся лица, – ты же понимаешь, всё сложно. Твой резерв восстановится и… – он не договорил, но и так стало ясно, что он больше оптимист, чем я.