Ремси внимательно рассматривал поверхность земли.
- Похоже, это все, что от него осталось.
С гор послышался звук, от которого они оба застыли на месте. Долгий, дикий, страшный вой.
Затем внезапно наступила глубокая тишина. Эйб Креддок повернул к Ремси искаженное лицо.
- Шериф, делай со мной что хочешь, но, клянусь Богом, отсюда надо убираться.
Ремси лишь мгновение колебался, затем кивнул, и они вернулись обратно на тропу.
Глава 8
- Сейчас сосчитаю до пяти, Малколм, - сказала Холли Лэнг. - На счет раз ты начнешь просыпаться. Когда я дойду до пяти, ты полностью проснешься и будешь чувствовать себя свежим и бодрым.
Мальчик, удобно облокотившись, сидел в кровати. Его глаза были закрыты, черные ресницы выделялись на фоне бледной кожи. Он мягко улыбнулся и кивнул.
- Ты будешь помнить все, что мне рассказал, - продолжала Холли, - и ты больше не будешь бояться. А сейчас я на чина то считать. Один. Ты начинаешь просыпаться.
Мальчик зашевелился в кровати. Его тонкие пальцы сжались, схватив одеяло, как бы проверял, из чего оно сделано.
- Два. Ты чувствуешь себя хорошо и продолжаешь просыпаться.
Мальчик вздохнул. Тихий, удовлетворенный звук вышел из его груди.
- Три. Просыпаешься. Чувствуешь свежесть и бодрость.
Его веки дрогнули. Губы слегка приоткрылись.
- Четыре. Теперь ты можешь открыть глаза, Малколм, и посмотреть вокруг, если захочешь. Ты слышишь пение птиц на деревьях, чувствуешь, как в окно дует легкий ветер.
Мальчик открыл глаза. Он мигнул. Его глаза спокойно осмотрели палату и остановились на Холли.
- Пять. Ты полностью проснулся. Чувствуешь себя прекрасно. - Холли улыбнулась мальчику. - Привет, Малколм.
Мальчик глубоко вздохнул, вытянул руки и возвратил ей улыбку.
- Привет, Холли.
- Это было довольно легко, правда? - спросила она.
- Но на самом деле я ведь не спал, да?
- Я же говорила тебе, что это не совсем так.
- Все это время я знал, что происходит. Я слышал, как ты задавала мне вопросы, и слышал, как сам отвечал на них. И я все вспомнил. - На лицо мальчика легла тень.
- И сейчас ты помнишь все, о чем мне рассказал, не так ли?
- Да. Я помню огонь. И жизнь в лесу. Бег, всегда бег, потому что люди пытались поймать меня. Я помню капкан. И... о, я помню Джонеса. - Малколм замолчал, его лицо исказила боль.
- Это хорошо, Малколм, - мягко сказала Холли.
- Он умер, да? - спросил мальчик.
- Я не знаю.
Мальчик кивнул.
- Он умер. Джонес был лучшим из всех, кого я знал. И они убили его. Эти двое мужчин. Но я все тебе об этом рассказал.
- Расскажи еще, если хочешь, - сказала Холли. - Бывает, что расскажешь, и становится легче.
- Они убили его. Из ружей.
Холли незаметно следила, как взгляд мальчика устремился куда-то за стены больничной палаты. Она подалась вперед вместе со стулом, на котором сидела за кроватью. Не изменился ли цвет его глаз? Или это игра послеполуденного солнца, заглядывающего в окно?
- Что-то произошло после этого, я не могу вспомнить. Я рассказывал тебе, что это было?
Холли молча покачала головой. В его памяти еще остались провалы, которые не удалось восстановить с помощью гипноза. Теперь она не хотела вторгаться в мысли мальчика. Он выглядел по-другому. Она была в этом уверена. Под скулами глубже обозначились тени. И что-то странное было с его носом и верхней губой.
- Я не знаю, почему эти люди не убили меня тоже, - продолжал Малколм. Его голос стал ниже и грубее.
"Должно быть, во время разговора у него пересохло в горле", - подумала про себя Холли. Но его брови... разве не стали они более густыми, чем раньше? И она не помнила, чтобы они срослись у него на переносице.
- Следующее, что я помню, это то, что я опять бежал. Я не знал, гонятся за мной люди или нет. Я знал только, что должен скрыться. Я снова испугался, но теперь было даже хуже, чем раньше. Хуже потому, что Джонес был мертв. Он был моим другом, и я его потерял.
- Тяжело терять друга, - мягко сказала Холли. - Всегда тяжело кого-либо терять, но рано или поздно это происходит со всеми нами. У тебя будут другие друзья.
Малколм минуту помолчал. Затем он снова заговорил:
- Я так устал от бега. Когда меня догнали двое других мужчин, один из которых привез меня сюда, я не очень старался убежать. Я знал, что они не похожи на тех, кто убил Джонеса.
- Как ты мог это знать, Малколм?
- Я мог определить это по запаху. Ты знаешь, по запаху можно понять, собирается ли кто-нибудь тебя убить или он боится тебя.
Холли кивнула. Она знала, что потовые железы под воздействием страха выделяли различные запахи, но не многие люди понимали и различали их.
- Извини меня, Малколм, - сказала она, вставая. - Мы не будем больше думать об этом. Давай лучше посмотрим на последние лучи солнца.
Она раздвинула шторы, и палата наполнилась оранжевым светом заходящего солнца. С нежеланием, которое Холли не могла объяснить, она снова посмотрела на мальчика.
Он улыбнулся ей. Совсем обычный, довольно худой четырнадцатилетний подросток. Его глаза были темно-зелеными. И не было странных теней под скулами. Прямой нос, абсолютно нормальная верхняя губа. Красивые дугообразные брови. И во всем его облике ничего странного. Как она и думала, это была игра света.
- Как интересно, - произнес Малколм. - Кажется, всего несколько минут назад ты начинала гипнотизировать меня. Но тогда было утро, а теперь уже вечер.
- Гипноз иногда проводит интересные эксперименты со временем, ответила Холли. - Секунды могут превратиться в часы. И наоборот. Как ты себя чувствуешь?
- Хорошо. Хотя я немного устал. Такое впечатление, будто я снова бежал.
- Сегодня ночью ты будешь спать хорошо. Я пришлю тебе обед.
- Спасибо.
Холли поправила одеяло на кровати, улыбнулась Малколму и направилась к дверям.
- Холли? - окрикнул ее мальчик.
- Да?
- Насчет Джонеса. Ты говорила, что друга терять тяжело. И что у меня будут новые друзья. Я хочу спросить... а ты будешь моим другом?
- Мне бы этого хотелось. Очень, - ответила Холли. - До встречи.
Она вышла из палаты в коридор и немного постояла, прислонившись к стене. В горле стоял ком. А ведь сейчас она могла гордиться собой. В предельно короткий срок ей удалось вывести мальчика из состояния шока и восстановить, по крайней мере, часть его памяти. Чего же тогда она опасалась? Малколм еще не все рассказал. И Холли Лэнг не была уверена, что ей нужно знать все.