— Мама! — Владимир ворвался в ее покои, движением руки разогнав служанок и немногочисленных евнухов-веститоров. — Я прискакал сразу же, как только получил весть. Кто это сделал?
Владимир стал ровно таким, каким и ожидалось. Ростом он не уступал дяде Никше, и его рубаха пузырилась мускулами, чуть не лопаясь от натуги. Император и дня не проводил без воинских упражнений, став первым государем после Ираклия, кто мог держать копье. Господь не обидел его разумом, и превратиться в пленника золотой клетки, подобно Ираклону и Константину III, он не захотел. Хотя, положа руку на сердце, именно к тому все поначалу и шло. Юный август был очарован дворцовой роскошью и церемониями. И тогда отец отвел его к могилам Ираклона и Константа, чтобы показать, к чему приводит праздная дворцовая жизнь. Целый год Самослав натаскивал его, словно сторожевого пса, и только когда что-то переломилось в мальчишке, он оставил его с матерью.
Собственно говоря, большую часть времени Владимир проводил не во дворце, а в анатолийских фемах, сколачивая из тамошнего дурно обученного и скверно экипированного сброда нормальное войско. Новый император отдельным указом запретил пагубную практику, когда не служивший ни дня евнух или сенатор мог стать полководцем. Слишком много империя потеряла из-за этой глупости. И это решение принесло свои плоды. Наступление арабов на Каппадокию в 647 году захлебнулось, и их отбросили за отроги Тавра. А потом он привел к покорности Армению, которая почти уж было перешла под власть халифа Усмана. Он потратил на это годы, и о возвращении Антиохии и Дамаска пока даже не мечтал. Слишком большим трудом ему дались даже эти свершения. А столичные дела он оставил матери, которая, словно паук, раскинула свои сети из Юстинианова дворца. Переехать в Буколеон она не пожелала, ведь там все еще жила семья покойного Константа. Отец много раз предлагал выслать их из столицы, но она не соглашалась, предпочитая держать своих врагов поближе к сердцу. Она знала каждый их шаг и каждый вздох. Получится ли так, если выслать их в имение? Совсем не факт, да и неуемный константинопольский охлос мог взбунтоваться. По иронии судьбы жестокий и вздорный неудачник Констант стал императором-мучеником, пострадавшим за веру, и это сделало неприкосновенным его семью.
— Кто осмелился на такое, матушка? — переспросил Владимир.
— Я не имею ни малейшего представления, — ответила Мария, и ее постаревшее лицо исказила гримаса душевной боли. — Пишут, что какая-то сумасшедшая баба. Это все, что я пока знаю. Такого воина убили в церкви! Просто ткнули в живот отравленным ножом! Я до сих пор в это поверить не могу!
— Что делать будем? — деловито спросил Владимир и заорал пугливо прячущимся евнухам. — Эй! Бездельники! Вина мне! Быстро!
— Думаю, пока нужно выждать, сынок, — спокойно сказала Мария. — Поспешные решения только навредят нам.
Лицо ее сына не омрачила и тень горя. Скорее, на нем читалось любопытство и жадное ожидание. Он носил бороду, в отличие от Святослава и Кия. Здесь, на Востоке, обычай брить лицо так и не прижился.
— Тебе известно, где сейчас мой старший брат? — деловито спросил Владимир, водопадом вливая в себя первый за сегодня кубок.
— Насколько я слышала, он уплыл в Тингис. Только что прибыл корабль с грузом хлопка из Александрии. Там еще не знают о смерти твоего отца.
— Что Святослав забыл в такой дали? — изумился Владимир. — Это же за Геркулесовыми столпами!
— Не знаю, — пожала плечами Мария. — Наверное, приводит в чувство тамошнего наместника. Тот в обморок упадет, когда увидит живого императора. Там отродясь не случалось такого чуда.
— Странно, — постучал пальцами по столу Владимир. — Все это очень странно, мама… А в Братиславе что происходит?
— Я пока не знаю! — резко сказала Мария. — Но у меня есть подозрения, что при таком раскладе твой закадычный дружок Кий захочет получить свою часть наследства. Эта глупая гусыня, его мать, когда-то выговорила ему в удел Закарпатье, и даже город в его честь назвала. Но она просчиталась. Тот острог, как был дырой на границе со степью, так ей и остался. Твой брат поехал туда, посмотрел и отказался от такой чести наотрез. Сказал, что он не полный дурак и, если его матери так хочется, пусть она сама туда и едет.