- А... - беспечно махнули рукой. - Не обращай внимания. Какие-то дикие итальянцы напали вечером на полк. Пришлось защищаться. Выхватил меч. Зарубил пять или семь человек. Точно не помню. Но, и они потрепали меня немного.
- Какие итальянцы? - на лицо гостя набежало удивление, смешенное со страхом.
- Scherzo. (Шутка. Итал.) - здоровой рукой постучали по плечу гостя. - Готовлюсь к балу–маскараду. Проходиться немного импровизировать. Костюм раненного героя. Говорят, женщины без ума от пятен крови и белых бинтов.
- По-ня-тно... - протянули, слегка расслабившись.
Вселенец подал гостю мешочек с золотом. - Лучано, я доволен тобой и твоими солдатами. Пока мои парни, гонялись друг за другом, изображая одновременно и врагов, и друзей, твои, спокойно спалили амбары с продуктами. А потом, громко отстреливаясь в темноту, отступили в черноту леса. Орлы. Молодцы. Так держать. Хвалю.
- Спасибо, синьор князь.
- Всегда, пожалуйста, - конунг откинулся на спинку сидения. Задумчиво посмотрел в окно. - Скажи, Лучано? У тебя сколько людей в отряде?
- А что? - настороженность вернулась на лицо итальянца.
- Ничего. Просто, когда я тебя поймал, с тобой было двадцать восемь человек. Потом, половина приняла решение продолжить бегство в Италию. Одного замучила совесть, и он решил вернуться в полк. Так, что, у тебя в строю, должно остаться чуть больше десятка. Верно?
- Около того, - выдохнули с тяжестью в голосе.
- Тогда, объясни, что за толпа людей? Бегала по деревне в итальянских мундирах и помогала твоим солдатам жечь склады?
Спаллети глубоко вздохнул. Почесал длинный нос. Снова глубоко вздохнул. - Синьор Харальд Хитрый, понимаете, такое дело... Августо Полини, он племянник Альберто Чинзано. А Альберто Чинзано хорошо знает Дино Баркони. А я, с Дино Баркони, начинал служить у Карло Поллети, когда тот был совсем молодой и был капитаном в Турине....
Хозяин кареты прервал гостя. - Луиджи, говори короче. У меня мало времени. И я не хочу знать кто, кому, зачем - сват, кум, дальний родственник. Или ты мне рассказываешь как есть. Быстро, чётко, без соплей и остановок. Или я заберу деньги и закончу совместные дела.
Гость сглотнул слюну. Вспомнил, что он итальянец, зачастил. - Синьор Харальд, один из солдат, что решил бежать в Италию, шёл по дороге и встретил дезертиров из нашего полка. Двое из них, мои дальние родственники по двоюродной тётке. Они уговорили его вернуться. За деньги, которые вы собираетесь платить, готовы делать всё, что угодно.
- И сколько их?
- Пять человек.
- Пять человек... – задумчиво повторили. Потом резко переспросили. - А остальные откуда?
- Какие остальные, господин Харальд Хитрый?
- Луиджи, не зли меня! В деревне было больше трёх десятков. Откуда взялись остальные?
Спаллети подёргал длинным носом как Буратино. – Остальных привёл Кристафо Паркони. Это тот, который решил покаяться и вернуться на службу. Он рассказал командиру полка, куда делись беглецы и чем решили заняться. Тот приказал его расстрелять. Но, он сбежал и привёл с собой расстрельную команду.
- нДа! - ладонью постучали по раме окна. - Это все?
- Да. Хотя просятся ещё из другого полка. Там одно время служил мой двоюродный дядя - Лоренце Кольяре.
Наниматель сморщился. Недовольно сжал руку в кулак. - Значит, так! Дорогой мой кашмаро итальяно с безумно большой кучо проблемо. С сегодняшнего дня набор солдат в отряд окончен. Свободных мест, нет. Если узнаю, что продолжаешь набор. Накажу. Поменяю тебя на другого итальянца. Который круглый сирота и у которого абсолютно нет знакомых в Италии.
- Вопросы, есть? - спросили у самого себя.
- Вопросов, нет, - ответили самому себе. Открыли дверцу, предлагая гостю покинуть карету.
Глава 6
Прелюдия 6.
Ну, и домик у нас! То обворовывают, то обзываются - это же кошмар, кошмар!
(Фильм. Иван Васильевич меняет профессию).
В исторических летописях было отмечено, при входе французских войск в Вильну, генерал Ляхницкий, сопровождаемый некоторыми старейшими представителями города, на красивом серебряном блюде, подал императору Наполеону два позолоченные ключа, якобы от городских ворот.
На следующий день, после вручения ключей, новонареченный президент города генерал Ляхницкий давал бал. Слуга выбрал момент, когда хозяин дома уединится, подошёл к нему, и с поклоном протянул большой запечатанный конверт.