- Не может быть! - под Макаром, от таких цифр и новостей, обломилась ветка и он вместе с листвой свалился на землю. Поднялся. Потирая место чуть ниже спины, быстро похромал в сторону села Семёновское. Приговаривая, чтобы не забыть. – Цельных пять миллионов! ПЯТЬ! Мать её за душу! Пять миллионов! За простую крепостную девку! А наши земляры копают, и не знают. А тут… Такое!!!
***
Реклама - великое изобретение человечества. А антиреклама превзошла, это изобретение, в несколько раз.
Яблоку некуда было упасть перед небольшой театральной сценой. Посмотреть выступление, помимо многочисленных работников, пришли все, кто мог дойди из ближайших деревень. И стар и млад и даже больные, косые, хромые с младенцами на руках. Люди желали посмотреть, а точнее услышать голос крепостной девицы, за которую сам Император Священной Римской Империи собирался заплатить невиданные деньги. Кто-то говорил пять. Кто-то десять. А кто-то даже цельных сто миллионов нерусских рублей.
На суд уважаемой публики был представлен патриотический спектакль "Артиллерийская баллада".
Люди стояли стеной. Седой, глуховатый старичок-лесовичок, где-то из задних рядов, понимая, что с его силами и возрастом вперёд не пробраться, толкал в бок знакомого высокого парня...
- Стёпка, слышь? Ась? Стёпушка? Не молчи. Чагось, там? В ракушке? Начала петь, эта... пигалица? Которая стоит кучу денег?
- Не до этого ей, - пробурчали в ответ. - Она собралась на бал-маскарад. Одела мундир своего кузена – корнета от артиллерии. Бегает в нём по сцене и всех дурит - будача она и есть настоящий офицер.
- Чегось делает? - откуда-то снизу посмотрели на говорившего. Дёрнули за руку. - Как может баба быть хфицером? Да ещё артиллеристом? Ересь это и плутовство! Ты лучше кажи – когда, ента Глафира, петь ужо начнёт? Сказывают голос у неё дюже золотой.
- Откуда я знаю? Там, у них, война началась с французами. Так она вообще прямо в чужом мундире поскакала воевать.
- Куды поскакала?
- На войну. Грит, Родину спасти надо. Моченьки нет - огонь кипит в груди!
Лесовик затряс седой бородой. - Вот, дурында! Война – дела мужицкое. Баб не берут.
Действие спектакля увлекло парня настолько, что он не заметил, как засунул большой палец в рот и начал нервно грызть ноготь. - Ой, не знаю – не знаю, дедуль. Тута-ча всё могет быть. Такое начинается! Вона ужо прискакала к Кутузову. Грит, так и сяк, возьмите в офицеры. Ради Христа! Он как раз думает. Брать - не брать.
- Кто, Кутузов?
- Нет, кочерыжкины дети – Наполеон. Ну, вота-ча... - всё! Уговорила князя. Остаётся служить. Кутузов сказал - носи мундир чужой, как свой. Руку пожал и орден приколол на грудь.
- Не может быть! - старичок привстал на носочки. Попытался выглянуть из-за спины стоящих впереди зрителей.
- Ого! - Степан присвистнул. По толпе пошли крики удивления.
- Чего-сь, там? - дед не оставлял попыток найти окошечко. Метался из стороны в сторону. - Сподобилась? Петь, будя? Ужо в конце концов?
- Не, - Степан ошалело посмотрел на лесовика. - Вызвала самого задиристого поручика на дуэль. И при всех господах офицерах собралась его застрелить...
.......
- Дорогие друзья. В завершении нашего выступления. По многочисленным просьбам. Несравненная Глафира Суконникова, исполнит новую песню под названием "Москва златоглавая". Она посвящена всем русским людям - защитникам нашей славной, древней столицы. Слушаем, а кому любо подпеваем.
- Москва златоглавая, - едва слышно начала распевку миловидная девчушка в мундире корнета.
- Перезвон колоколов, - её голос, подобно водопаду, наливался, расширялся, набирал силу, с шумом выплёскивался наружу.