— Они… ты думаешь, что он там не один?
— Надеюсь, что нет.
Уолтэр фыркнул:
— На самом деле, это не имеет значения. Я и с одним-то не справлюсь, а двое — это просто кранты.
— У нас ещё есть надежда… если он там только один, — подал мысль я.
— Очень хотелось бы, чтобы ты рассказал мне о том, что запланировал. Тогда было бы гораздо проще тебе помочь, — парировал Уолтэр.
— Ты можешь быть моими руками, но если хочешь мои тайны, то тебе придётся вырвать их из моего разума, — сказал я, постукивая по своей голове.
— Х-м-м-ф, — хрюкнул Уолтэр. — Даже твоя жена не может пробиться в твою тупую башку.
— Вот именно, друг мой. Вот именно! — со злорадством сказал я.
— Похоже, что тебе, по крайней мере, стало лучше, — сделал он наблюдение.
Действительно, тошнота в некоторой степени ослабла.
— Думаю, ты прав. Возможно, я всё же не умираю? — с надеждой предположил я.
Он печально покачал головой:
— Согласно моим познаниям, плохая фаза не начнётся ещё несколько дней. Сначала ты пожелтеешь, а потом медленно сойдёшь с ума от боли и галлюцинаций.
— Пожелтею? — недоверчиво спросил я. — Ты прежде ничего не упоминал о странных цветовых изменениях. Это едва ли кажется реалистичным.
— Не ярко-жёлтый, — поправился Уолтэр. — Я думаю, это скорее цвет, который приобретают некоторые старые пьяницы, прежде чем им становится совсем плохо.
— Желтушный? — спросил я.
— Не знаю, какой правильный термин, но, похоже, что так, — согласился тот.
Я начал жалеть, что не уделял должного внимания некоторым из вещей, которые читал в прошлом насчёт болезней и врачебного искусства. «Хотя — нет, не жалею», — внезапно подумал я, — «поскольку в данной ситуации любые имеющиеся у меня познания, наверное, заставили бы меня бояться ещё больше».
— Давай поговорим о чём-нибудь другом, — предложил я. — Например, о нашей грядущей борьбе… как продвигается эвакуация?
Взгляд Уолтэра ненадолго расфокусировался, пока он сосредотачивался на том, что лежало за пределами физического взора. Несколько секунд спустя он ответил мне:
— Они почти закончили. Большинство людей перемещены. Я думаю, что скоро они смогут приняться за солдат, — сказал он, а затем слегка склонил голову на бок, будто прислушиваясь к чему-то, прежде чем продолжить: — Барьер ощущается по-другому. «Высота» вибрации кажется выше, когда по нему бьют.
— Это плохо, — сказал я ему. — Он скоро распадётся.
— И что теперь делать?
— Ты можешь спроецировать образ туда, где сейчас Харолд? Он должен руководить эвакуацией в здании с кругами, — спросил я.
— Легко, — сказал Уолтэр. — Я же Прэйсиан, в конце концов.
Прэйсианы были известны лёгкостью, с которой им давались иллюзии, а также своей способностью становиться невидимыми. Я мог ощущать объекты на расстоянии почти в две мили… ну, раньше мог, но проецировать образ было гораздо сложнее из-за требуемого уровня контроля и искусности. До моего отравления я мог бы послать образ на необходимое расстояние, но я никогда не проверял Уолтэра, чтобы узнать его собственный предел. Я просто предположил, что у него дальность будет меньше моей.
— Хорошо, помести образ рядом с Харолдом, и скажи ему, что барьер падёт через минуту. Твоему сыну следует перенести свою последнюю группу, и остаться в Албамарле, — распорядился я.
— Дориан там. Может, мне направить сообщение ему?
— Конечно, просто убедись, что он знает, что у них есть минута, чтобы завести оставшихся в донжон, — сказал я.
Прошла долгая минута, прежде чем Уолтэр снова ответил:
— Ладно, я думаю, что они поняли. Они теперь, похоже, ведут всех оставшихся людей в донжон. Что дальше?
— Ш-ш-ш, — внезапно сказал я, отсчитывая себе под нос.
— А?
Я замахал на него руками:
— Я отсчитываю.
— О! — с внезапным пониманием сказал он.
Я пытался считать помедленнее, мысленно добираясь до ста. Я мог и просто до шестидесяти досчитать, но боялся, что моя нервность и адреналин уже могли повлиять на моё ощущение времени. Досчитав, я задал вопрос:
— Где они?
— Там сущий бардак, — ответил Уолтэр. — Большинство — во дворе, пытаются войти в замок. У них не хватает времени. Там, наверное, сотни три людей, или больше — солдаты и остатки горожан.
— А Рыцари?
— Сайхан и остальные держат главные входные двери открытыми, пытаясь загнать всех внутрь. Дориан и Харолд — во дворе, пытаются не дать солдатам протолкнуться мимо немногих оставшихся горожан, — ответил волшебник с обеспокоенно вытянутым лицом.