— Нам вообще-то не следует оставлять тебя без защиты. Тут могли остаться ещё враги.
Я сразу же отмахнулся от их беспокойства:
— Если я могу управиться с Богом Правосудия, даже не вспотев, то не думаю, что мелкие приспешники Дорона станут для меня проблемой. Делайте, как я прошу. Я подожду вашего возвращения здесь.
Их взгляды перешли с меня на Уолтэра, а потом обратно на меня, прежде чем оба встали, и направились к двери, которая должна была привести их в главный зал. Я не стал утруждать себя гаданиями о том, насчёт чего они безмолвно переговаривались — покуда они следовали моим приказам, я был удовлетворён. На ходу они подобрали несколько предметов вооружения, и, когда они шагнули прочь из помещения, мне в голову пришла случайная мысль.
— Дориан! — окликнул я своего друга, чтобы привлечь его внимание. Он обернулся, посмотрев на меня, и я продолжил: — Ты ведь осознаёшь, что ты голый, верно? Тебе следует хотя бы попытаться найти какие-нибудь штаны, пока ходишь по замку.
Его лицо сменило несколько оттенков, прежде чем остановиться на густом красном, пока его разум обрабатывал мои слова. Захлопнув рот, Дориан поспешил прочь, и я услышал, как Уолтэр посмеивается рядом со мной:
— Позже из этого получится чудесная история, — заметил волшебник.
— Воистину так, — согласился я, — когда мы избавимся от нашего непрошеного гостя, — закончил я и, шагнув вперёд, уставился на лицо, которое отслеживало мои движения: — Не так ли, Дорон?
Рот парализованного воина раскрылся, но не имея контроля над своей диафрагмой, он не мог ответить. Вместо этого он раскрывал рот и тщетно шевелил языком, пытаясь заговорить.
— Прекращай свою игру, и предстань предо мной. Ты уже видел, что моим рыцарям ты не ровня. Кончай играть труса, и прими свою истинную форму — моё терпение на исходе, — сказал я, обращаясь к обездвиженному воину.
Его лицо обмякло, когда двигавшая его сила исчезла, и миг спустя я увидел, как над павшим телом в воздухе появился силуэт. Он быстро превратился из прозрачного тумана в твёрдое тело, когда сила Дориана собралась в одной точке. Если бы у меня ещё был мой магический взор, то могу вообразить, что тело было бы ослепляюще ярким, когда в него собрался эйсар бога, но в сложившейся ситуации мне не нужно было беспокоиться о том, что сила сияющего бога отвлечёт меня.
Пока Дорон обретал вещественность, Уолтэр исчез. Принятие истинного облика должно было сконцентрировать здесь силу божества, и, будучи неспособным защититься, Уолтэр снова рисковал пасть перед подавляющим присутствием Железного Бога. Старший Прэйсиан сделал себя невидимым для магии и для света, чтобы защитить свой разум. Исчезновение Уолтэра меня полностью устраивало, поскольку в этом случае его присутствие ничего мне не давало, и даже мешало, на самом деле. Волшебник в точности знал, какие карты я собирался разыгрывать, и это знание всё бы испортило, если бы Дорон мог вытащить его из головы Уолтэра.
Будучи невидимым и для магии, и для света, также делало Уолтэра полностью слепым. Он всё ещё сможешь слышать, но никак не сможет мне помочь, не убрав сперва защищавшую его невидимость.
— Твои друзья тебя бросили, — послышался низкий, басовитый голос Дорона. Голос был привлекательный, как и у всех богов, но без добавочного влияния его эйсара он был для моих ушей лишь голосом.
— У меня ещё, по крайней мере, есть друзья, — парировал я, — в отличие от тебя.
Железный Бог встал передо мной, скрестив руки. Его мышцы, казалось, чересчур выпячивались во все стороны, и его слегка смазанная маслом, бронзовая кожа лишь усиливала этот эффект. Форма, которую он принял, была большой, наверное почти семи футов ростом, и широкоплечей. Я всегда был высоким по сравнению с моими ровесниками, но рост Дорона позволял ему легко смотреть на меня сверху вниз в намеренной попытке меня запугать.
«Он полагается на свою физическую силу, чтобы впечатлять остальных», — молча подумал я, — «и он бы предпочёл вселиться в своих поклонников, и сражаться, а не использовать свою божественную силу напрямую». Пока что Железный Бог соответствовал моим предположениям о его природе.
— Поскольку ты счёл уместным поговорить со мной лицом к лицу, я предложу тебе шанс, — добавил я.
Казалось, что грудь бога расширилась, и вся его поза лучилась угрозой. В целом он напоминал мне кота, шипящего, и пытающегося казаться больше, вздыбив шерсть.
— Ты мне предлагаешь шанс, шанс на что? Не смеши меня, человек. У тебя нет ни силы, ни надежды.
Говоря это, он протянул ко мне одну из своих массивных рук. Он мог убить меня одним касанием, или просто применив свою силу. Его протягивающаяся рука была проверкой. «Он — существо физическое», — подумал я, — «он попробует наложить на меня свою руку, чтобы подтвердить моё присутствие, и продемонстрировать своё превосходство». Схватив меня, он меня убьёт, или будет пытать, и вся моя бравада будет впустую. Слова его не разубедят.