— Тогда почему от открыл для вас путь между мирами, и, если уж на то пошло, кто ему помог?
— Никто ему не помогал. Поглотив силу оставшихся тёмных богов, он больше не нуждается в помощи с другой стороны. Он прорвал брешь между мирами, чтобы переходить, когда ему вздумается. Мы лишь воспользовались разломом, чтобы спастись прежде, чем он и нас тоже поймал, — признался Дорон.
Я не мог вообразить, Мал'гороса настолько неуклюжим, чтобы создать проход, а потом позволить врагам перейти по нему. Тут должно было быть что-то ещё.
— Как вы сумели это сделать, и где Миллисэнт?
Дорон нахмурился:
— Она отвлекла его, позволив нам использовать разлом, но ей не повезло. Мой брат полагал, что Мал'горос поймал её прежде, чем она смогла последовать за нами.
— И теперь ты совсем один, — сделал я наблюдение.
Железный Бог разозлился:
— Не издевайся надо мной своей ложной жалостью, смертный.
Я отмахнулся от его протеста:
— Хорошо, я принимаю твою информацию в качестве платы за ущерб, который ты нанёс моему дому и моим слугам.
— Твоя непочтительность станет причиной твоей гибели, — проворчал Дорон.
— Сначала — твоей. Ты желаешь нарушить нашу сделку? — холодно спросил я.
Он притих на долгий миг, прежде чем ответить:
— Нет.
— Тогда можешь уходить… — начал я, и сияющий бог отрастил крылья, приготовившись к полёту почти быстрее, чем я смог договорить. — … но тебе нужно кое-что понимать.
Дорон нетерпеливо приостановился:
— Что?
— Я дам тебе несколько минут, чтобы убраться с моих земель. Если я снова найду тебя на них, или если я почувствую тебя рядом с моими вассалами, моим королём, или моей семьёй, то пощады не будет. Постарайся, чтобы мы больше не встречались, иначе тебе конец. Я достаточно ясно выразился? — объявил я со злобой в словах, для которой мне совсем не требовалось притворяться. С магией или без, я говорил серьёзно.
Железный бог зыркнул на меня в ненависти и фрустрации, прежде чем ответить режущим уши криком ярости, прыгнув в небо, пробив крышу кухни и несколько этажей донжона, а затем взмыть над замком. Несколько секунд спустя он исчез, пока я уклонялся от падающей кладки и сломанных балок, которые он оставил за собой. Я ждал, долгие минуты глядя вверх, прежде чем решил, что он наверняка ушёл.
— Я думаю, всё кончилось, Уолтэр, — утомлённо сказал я, когда усталость накатила на меня волнами. Адреналин, позволявший мне твёрдо стоять на своём, шёл на убыль, оставляя меня слабым и дрожащим.
Волшебник снова появился, стоя рядом с задней стеной, и подошёл ко мне:
— То, что ты сделал, не поддаётся моей способности к правдоподобному описанию. Даже если я попытаюсь пересказать эту историю бардам, никто ей не поверит, — изумлённо сказал он.
— Поверят и не в такое, — настоял я. — Истории растут с каждым пересказом. К тому времени, когда вырастут мои внуки, будут говорить, что я вызвал его на поединок армреслинга, и победил, или что-то такое же глупое.
Уолтэр покачал головой:
— Нет, истина была даже более потрясающей, — сказал он. Затем его взгляд стал беспокойным, когда он увидел, как я побледнел: — Ты в порядке?
Свет начал гаснуть, и у меня кружилась голова, когда я осел вниз. Я бы упал, если бы Уолтэр не вмешался.
— Чувствую я себя не очень, — сказал я ему. — Быть может, мне следует немного полежать в кровати.
— Тебе нужна помощь, — сказал Уолтэр. — Что ты хочешь, чтобы я сделал?
— Найди Пенни, она всегда знает, как улучшить моё самочувствие, — предложил я. — Думаю, я бы хотел снова увидеть её, прежде чем этот мир меня потеряет. Я спокойно усну, если смогу убедиться, что они с детьми всё ещё в порядке.
— Драматичные речи тебе не идут, — сказал Уолтэр, глядя на меня сверху вниз. В его глазах стояли слёзы. — Ты ещё не мёртв. У тебя впереди ещё есть несколько дней, если рассказы верны. Как мы найдём твою семью?
— Просто отведи меня к моей комнате, и постучи в дверь. Если не слишком поздно, то, я уверен, она нас впустит, — устало сказал я. — Ей не нравится, когда я прихожу домой слишком поздно, — тихо добавил я, закрывая глаза.
— Она в ваших покоях? Но это же бессмыслица, Мордэкай. Им следовало участвовать в эвакуации. Куда они пошли бы в чрезвычайной ситуации? Мордэкай! Ты меня слышишь? Проснись! Куда бы она пошла? — настойчиво сказал он.
Однако я едва слышал его слова, и я был усталым… таким усталым.
— Верни меня домой, — сумел выдавить я, прежде чем соскользнуть в окружившую меня мягкую, серую тишину.
Когда я уплывал прочь, мне показалось, как я услышал чей-то крик: