Подсознательно он понимал, что перешел в боевой режим – в то, что он считал образом мышления своего Великого Вояки-Придурка – но в этом теперь было меньше обиды, чем раньше. Он вернулся в этот режим, увидев эти черепа из сияющих стальных сплавов, и эта вспышка в его сознании была самой резкой и четкой с тех самых еще времен, когда Т-1000 прошел сквозь решетку психбольницы, словно живой жидкий металл.
«Но они не живые», сказал он себе. «И они ограничены одной лишь поставленной перед ними задачей. Они выбирают наиболее оптимальный режим и методы, учитывая введенные в них данные, и следуют им. Внесем сюда элемент дезорганизации и хаоса».
Он посмотрел на дорогу. Здесь она представляла собой глубокий узкий проход в горах, почти крутой обрыв, идеальный загон для убоя скота, но там, где находился он, земля круто поднималась вверх… но не совсем круто…
Он полез в сумку у седла и достал вещмешок, который у него был приготовлен на всякий случай, проверил дробовик, лежавший в ножнах-креплении на седле перед правым своим коленом, а затем сунул полтора десятка термитных гранат в карманы своей потертой, провонявшей охотничьей куртки.
«Так и от Ланселота, наверное, тоже воняло, с теми подкладками, которые они надевали под доспехи», он думал.
«Йо-хо-хо!», заорал он, выстрелив двигателем и погрузившись в синий дым. «Иду на вы, металлические ублюдки!»
После чего позволил байку начать взбираться вверх по скалистому склону, объезжая валуны, перескакивая через впадины и ударяясь о землю так, что клацали зубы, а он между тем припал к рулю и ухмылялся; ухмылялся такой усмешкой, которая больше была похожа на рычание.
Ему стало немного легче, когда он добрался до гребня, слева от него смутно промелькнул крутой склон; но теперь ему пришлось уделить пару секунд, чтобы мельком взглянуть вниз и отыскать взглядом колонну, двигавшуюся внизу. Впереди шел автобус, и да!
Валун, зажатый двумя другими и лежавший на склоне по направлению к проходу в горе и к дороге. Он сунул руку в свой брезентовый подсумок и выкрутил взрыватель; раздалось шипение, и теперь у него оставалось ровно двадцать восемь секунд.
Двадцать семь, двадцать шесть…
Приподняв ремень над головой, он снял с себя подрывной заряд в сумке – в нем лежали блок взрывчатки Семтекс и детонатор – замахнулся всей его массой, швырнув сумку из-за головы; она упала точно под этот валун со стороны, удаленной от дороги, приземлившись там с мягким стуком, и осталась там лежать, испуская струйку тонкого синего дыма.
Джон издал еще один боевой клич команчей, развернул мотоцикл, на мгновение опасно балансируя на заднем колесе, выплюнувшим гравий у него за спиной, а затем упал на переднее колесо и выжал из газа все, что только было возможно.
Термитная граната, которую он держал в руке, представляла собой гладкий и тяжелый зеленый цилиндр. Обычно он презирал людей, которые вырывали чеку из гранаты зубами – эффектно, крепко, зубами, что-то вроде мудака-мачо, – но теперь других вариантов не было. Чека выдернулась, и он выплюнул ее в сторону, не повредив зубной эмали.
У него за спиной раздался громкий взрыв. Он пригнулся как можно ниже, почувствовав, как свистят летящие мимо камни и куски скалы, а затем резко остановился, у искривленной сосны, укрывшись за ней от происходящего на дороге. Там он оглянулся назад; десятитонный гранитный валун, казалось, поплыл по воздуху, а затем исчез, рухнув на дорогу в пятидесяти футах ниже.
ГРОХОТ, ТРЕСК, ЗВУК ПАДАЮЩИХ КАМНЕЙ, БАБАХ !!!
Джон вытянул шею и посмотрел на это; грохот был потрясающим, даже в тридцати ярдах от него. Валун приземлился прямо на задние колеса ехавшего первым автобуса, и у него уже загорелся топливный бак – вероятно, от искр, так как огромный вес глыбы разорвал металл и рассек трубы. Шедший последним грузовик уже начал двигаться задним ходом.
«Пошалим, зараза?», крикнул Джон и разжал руку, пусковой рычаг слетел с гранаты.
Ему не требовалось бросать ее далеко; скорее скинуть с небольшим усилием. Она упала туда, куда он и целился, в щель прямо за кабиной… и взрыватель тут же подорвал заряд – алюминиевый порошок с оксидом железа, они были покрыты магниевой оболочкой. Световая вспышка была ослепительно-белой и болезненной; эта реакция протекала быстро и достигала почти пяти тысяч градусов. Через несколько секунд топливный бак взорвался и отшвырнул кабину и двигатель последнего грузовика вперед, катапультировав их в зад следующей машины.