Она кивнула и отошла поговорить со своими людьми.
«Они вообще хоть что-то умеют?», тихо спросил Хуарес.
«Узнаем уже через несколько часов», сказал Риз, вытаскивая карту. «В любом случае, это всё, что у нас есть. Давай-ка лучше продумаем, как мы всё это провернем».
ЛАГЕРЬ
Все женщины были в ужасе и старались это не показывать, ради детей. Ситуация осложнялась еще и тем, что в течение последних нескольких недель они жили такой жизнью, к которой они были плохо подготовлены, после пережитого ими ужаса, угрожавшего самим их жизням. И теперь вот, вдруг, их собственные военные загоняют их в концлагеря.
Дети цеплялись за них и плакали, или же просто молча, с вытаращенными глазами, шли рядом со своими мамами в бараки. Повсюду разливалось ужасное зловоние, и большинство малышей и подростков упирались, не желая туда идти. Но глаза солдат, еле видимые за противогазами, были неумолимыми.
Им приказали заходить в бараки и прибраться там. Женщины повиновались, таща за собой упирающихся детей.
Одну женщину при входе туда затошнило.
«Вас тошнит?», рявкнул на нее охранник.
«Это из-за запаха», огрызнулась другая женщина. Она подхватила ту, которую тошнило, под руку и подтащила ее к окну, которое она распахнула. Как раз вовремя, потому что женщина бросилась на подоконник, и ее вырвало.
«Все уберите здесь», сказал тот же солдат.
Закричала какая-то маленькая девочка, и ее мать воскликнула: «О Господи! Здесь труп! »
Подбежали другие женщины и окружили койку, в ужасе уставившись на изможденную фигуру, лежавшую там. Вдруг лежавшая пошевелилась, и они все в ужасе отпрянули, а некоторые закричали.
«Долго она вас тут беспокоить не будет», сказал охранник. «Но мы пока не можем ее просто так взять и похоронить». Другие охранники тихо заржали, и новички со страхом на нее посмотрели.
Женщины посмотрели друг на друга, а затем вновь оглядели это место, в котором им придется остаться. Тут было так грязно, что не поддавалось описанию, и тут было такое зловоние, которое могло быть вызвано лишь страшной болезнью и многими смертями.
«Вы сказали вымыть все тут», сказала одна из женщин, засучивая рукава. «А есть какие-нибудь моющие средства?»
Охранники посмотрели друг на друга, словно пометив ее как ту, за которой стоит присматривать. А затем главный из них показал на шкаф в конце этого длинного помещения.
«Окей», сказала женщина. «Давайте приступать к работе, дамы».
* * *
«И помните, все охранники – это наш противник», сказал Риз. «Но заключенные нет, а эти жалкие лачуги не выдержат даже шарика из жеваной бумаги или сильного порыва ветра, тем более пули. А теперь пора».
Он почувствовал, что мрачно улыбается, когда они двинулись вперед в сгущавшихся сумерках.
«Этот лагерь сооружен так, чтобы люди не смогли отсюда выйти, а не войти», подумал он. «И на этих сволочах, может, и надета форма, но они лишь тюремные надзиратели и мускульное мясо, а не солдаты. Вот почему никто из них не караулит снаружи».
И все же ему хотелось бы иметь больше приборов ночного видения, или же хотелось бы надеяться, что у противника их окажется меньше. А это можно устроить…
Сержант Хуарес с двумя своими людьми двинулись по дороге к входу в лагерь, по краям которого стояли две сторожевые вышки. Риз не стал снова проверять свое оружие – тогда бы он зашевелился в кустах, где он укрывался, и поэтому остался лежать неподвижно. Хуарес со своими солдатами спокойно разыгрывали свою роль, подходя к лагерю с автоматами на плечах; солдаты из лагеря – псевдо-солдаты, – напомнил он себе, – вышли им навстречу.
«Их слишком много. Я был прав: этот сброд не проходил даже основную боевую подготовку».
В подозрительной ситуации выводить наружу из укрытия целую толпу людей – это наихудшее решение. Опытный и подозрительный командир отправил бы одного или двух своих людей на встречу с прибывшими, оставив остальных в укрытии, чтобы они были готовы к контратаке, если что-то пойдет не так.
А это сейчас как раз и должно было случиться. В бинокль Риз увидел, как начальник охраны лагеря улыбается и кивает говорящему что-то Хуаресу, увидел широкие жесты рук сержанта… а затем, как одна из них потянулась за поясницу.
«Пошли!», рявкнул Риз, когда сержант вытащил пистолет из-за пояса и выстрелил охраннику в живот.