— А товарищ Чаганов-то у нас голова!
7 ноября 1938 года, 12:00.
— Товарищ Чаганов, — Полномочный представитель СССР в Бельгии Евгений Рубинин, высокий худой брюнет лет сорока, начал слегка задыхаться от быстрого шага, — сегодня вечером в посольстве приём, я обязан быть там… посол не может не присутствовать на приёме, который он даёт по случаю национального праздника.
— Успеете, товарищ Рубинин, — немного сбавляю темп, — сколько до Брюсселя на поезде? Ну максимум четыре часа, у вас ещё куча времени.
— Мы должны успеть на трёхчасовой поезд, — хмуро замечает широкоплечий дипломатический работник, сопровождающий полпреда.
— Послушайте, Евгений Владимирович, — беру Рубинина под руку, мы останавливаемся, перед нами открывается прекрасный вид на Королевский дворец, — от вас только нужно чтобы вы представили меня послу Дэвису и его супруге и можете быть свободны. Поймите, что это не моя прихоть: товарищ Сталин поручил мне организовать матч за шахматную с участием нашего гроссмейстера. Зная вздорный характер Алехина и его изменяющиеся в зависимости от обстоятельств политический взгляды, я хочу чтобы предложение о матче он услышал не от меня, а от заокеанского бизнесмена, точнее, бизнесвумен — Мэрджори Пост, жены американского посла, большой любительницы шахмат. Что скажете?
— Хм, — переводит дух полпред и с удивлением глядит на меня, — отличная задумка, товарищ Чаганов, вам определённо надо испытать себя в сфере дипломатии. Алехин наверняка ухватится за такую возможность: предложение от такой пары — это и финансовая, и политическая гарантия того, что матч состоится!
— А мне останется только позволить себя уговорить, — улыбаюсь я, — вот эта гостиница, а, кстати, железнодорожный вокзал отсюда в пяти минутах ходьбы.
— Вы бывали в Амстердаме? — интересуется сопровождающий.
— Мы же стоим прямо перед картой города, — киваю я на большой стенд за спиной у дипломатов, узнать где гостиница ещё проще — видите репортёров? Нам туда.
— Месье Алехин, — в лобби отеля «Краснополье» журналисты устроили настоящее столпотворение, — так вы принимаете вызов Ботвинника?
— Рад сообщить уважаемой публике, — Алехин поворачивается всем корпусом то влевл, то вправо, привычно позируя перед фоторепортёрами, — что я дал принципиальное согласие на матч. Не могу упустить счастливую возможность поблагодарить посла Соединённых Штатов мистера Дэвиса и его супругу госпожу Пост за предложение взять на себя хлопоты по организации этого матча и обеспечить призовой фонд…
«И это всё о нём»…
— Месье Алехин, где пройдёт матч? Вы не боитесь ехать в Россию?
— … Матч состоится летом следующего года в Нью-Йорке…
— Вы не стали дожидаться окончания турнира?
— … господин Ботвинник по праву занимает своё место в когорте сильнейших шахматистов мира, взять хотя бы его победу год назад в Ноттингеме, да и его уверенный старт в этом турнире с победы над Файном о многом говорит. Мне будет интересно сразится за доской с представителем нового поколения шахматистов…
«Поэтому, видно, так за каждый доллар призового фонда торговался».
— Господин Ботвинник, вы рады что чемпион мира выбрал вас?
— А чего ты не рядом? — наклоняюсь к Оле, — вдруг спросят чего по-английски?
— Да ну её… — кривится подруга, — вцепилась в него как кошка, аж искры летят.
— Прежде всего я хочу поблагодарить за то, что этот матч стал возможным, — начинает гроссмейстер по-русски, его жена бойко переводит на французский, — нашего вождя товарища Сталина, президента Шахматной федерации товарища Чаганова…
Оля едва успевает спрятаться за колонной от объективов фотокамер, повернувшихся в мою сторону. Несколько репортёров, перебивая друг друга, возмущённо заговорили по-голландски…
«Похоже надеялись, что претендентом вновь станет их соотечественник Макс Эйве… слышу, что-то говорят о ФИДЕ, русских… как бы до американцев не брались»…
— Прошу внимания, господа, — громким голосом привлекаю внимание публики, — я прибыл в Голландию, в том числе, чтобы провести переговоры с президентом ФИДЕ господином Рюбом о вступлении Шахматной Федерации СССР в Международную шахматную федерацию. Кроме того, мы хотим вынести на рассмотрение ФИДЕ предложение, по которому претендент на звание чемпиона мира в будущем, по крайней мере, если наш претендент станет чемпионом мира, то я гарантирую это, определялся не в ходе закулисных переговоров, а в ходе зональных турниров и матчей претендентов… на регулярной основе, скажем, один раз в три года.