Ещё раз внимательно изучаю шапки бланков радиоперехватов.
"Стоп, а если всё-таки ошибка и просьбы адресованы не генералу Ясуока, а генералу Камацубару командующему Северной группы? Нет, вот отметка начальника смены батальона РЭБ… почерк радиста штаба Южной группы установлен точно и место выхода в эфир примерно соответствует, наши пеленгаторы на столько не врут".
Роман Ким в задумчивости покусывает карандаш, колдует над зашифрованной радиограммой, встаёт и выходит из купе.
"Дальше… неизвестный командир артиллерист докладывает, что после прохода танков передвигаться по размытым караванным путям становится совершенно невозможно… машины часто застревают и ломаются… все деревья вдоль дорог уже порублены и пошли на укрепление покрытия. Хорошо, получается, что наша вчерашняя "деза" попадает в точку: в ней командир 11-й танковой бригады Яковлев открытым текстом жалуется командующему Коневу на поломки техники из-за плохих дорог и просит отвести бригаду в тыл на ремонт. В реальности же он стремительно движется с запада в сторону фронта, дело в том, что в отличие от Маньчжурских предгорий, местность реки Халхин-Гол песчаная. Когда дождевая вода попадает на песок он становится твёрдым как бетон"…
– Ну что, Роман, – вижу радостное лицо Кима, залетающего в купе, – получилось?
– Да, – счастливо улыбается он, – командующий генерал Уэда использует такое старьё – "Красную"!
– Ну, положим и "Фиолетовую" тоже для связи с Токио, – торопливо открываю текст, – а "Красная" самое то для полевых условий.
"Что это? Первая радиограмма… доклад Комацубару в Чанчунь, в штаб Квантунской армии… так, топлива для танков осталось на сто километров пути и для пополнения запасов его взять неоткуда… Дальше ещё смешнее… понтонный мост не выдержит даже лёгкие танки, на участке, где запланировано форсирование реки нет бродов… Вторая радиограмма, полученная в ответ на первую… генерал Уэда закусил удила: танковые полки группы поддержки получают задачу ударом с юга прорвать оборону русских, захватить мост в центре их обороны… Ну да, и путь для танков короче и переправлять их через реку не надо… Северной группе операцию проводить силами моторизованной пехоты и полевой артиллерии, переправиться через реку и ударом на юг завершить окружение русских и монгольских войск… В конце шифровки ещё один приказ – оказать содействие отряду полковника Исии".
– Роман, когда у нас начальник разведки забирает дешифровки?…
– В полдень и полночь.
– …Отметь в журнале шифровки, что я беру с собой в штаб округа, – подскакиваю с места и начинаю диктовать ему номера.
"Исия! – вдруг как током ударяет меня неожиданная мысль, – нет, не может быть, мало ли в Японии Исий… Или может? Не так уж много таких, за которых хлопочет сам командующий Квантунской армией".
– Ривас, тревога у тебя, – голос Рокоссовского совершенно спокоен, – красный пакет номер 3, действуй.
"Ривас – это Макар Фомич Терёхин, командир 11-го мехкорпуса и тоже "испанец", закрутились колёсики".
– Степанова, – комкор берётся за трубку ВЧ.
"А это псевдоним Конева… не доверяют до конца нашей засекречивающей аппаратуре, хотя прибор ЗАС Котельникова что стоит сейчас на линии Чита – Тамцак-Булак самый продвинутый, если, конечно не считать Айфона и БеБо. Наряду с перестановками частотных полос с инверсией, применяются временные перестановки 100-миллисекундных отрезков речи".
– … вам придаётся, – Рокоссовский ищет глазами в списке, лежащем перед ним, подходящее слово, – 11-й "квадрат", план по его использованию доложите мне лично по "граммофону". Скоро буду у вас.
"Цирк да и только, ну зачем так себя мучить? На данный момент этот прибор – лучшая в мире система ЗАС".
– Ещё что-то, Алексей? – нетерпеливо смотрит на меня Рокоссовский.
– Да, очень важное сообщение… ещё точно не подтверждено, но вполне возможно, что этот "полковник Исия и его отряд" – секретное подразделение японской армии, которое готовится применить против наших войск бактериологическое оружие.
– Бактериологическое? – привставший было комкор, снова садится.
– Могут распылить возбудителей чумы, холеры и тому подобное.
– Час от часу не легче, – Рокоссовский хватается за телефонную трубку, – начмеда ко мне, быстро!
Глава 4
Маньчжоу-Го, Харбин,