"Гуйхуачен по-китайски".
– … Вам нужен другой союзник, более сильный, чем Япония и имеющий большое влияние на Китай. Это – СССР. Сталин хочет взять у вас в аренду на сто лет небольшой участок земли в районе Баян-Обо, за каждую тонну железа, что русские там добудут, они будут платить золотом.
– Воинственный и Добродетельный великий князь, – по сигналу маршала вступаю я, – Великий вождь Сталин, наслышанный о вашей храбрости и уме, в знак дружбы и уважения поручил мне преподнести вам этот дар, достойный Чингизида. Этот старинный клинок по преданию привёз в Россию один из внуков Чингисхана хан Беркай…
Щёлкаю защёлками длинного футляра, обитого чёрной сафьяновой кожей, откидываю крышку и окидываю красный бархат. Сотни лучиков от драгоценных камней на ножнах заиграли на куполе и стенах юрты, двумя руками протягиваю подарок князю Дэ Вану.
"По-моему новодел, но выглядит сабля очень эффектно: золото, серебро, алмазы… как загорелись его глаза".
– Дамаск! – выдыхает князь, обнажив клинок и восторженно рассматривая причудливые узоры на клинке.
– Передайте мою искреннюю благодарность Великому вождю, в следующую нашу встречу я передам Великому вождю ответный дар…
"Новая встреча – это хорошо, но хотелось бы получить ответ уже сейчас".
– Как вы знаете, маршал Чойбалсан, – неохотно начинает князь, заметив наши вопросительные взгляды, – мы бедное государство с большой территорией и маленькой армией, в которой все командные посты заняты японцами и маньчжурами… Мы слишком слабы, чтобы выступить ещё и против японцев. До нас, степных жителей новости доходя не быстро, расскажите как проходят бои на Халхин-Голе?
"Хочет дождаться исхода войны и уже потом принять решение".
Побагровевший Чойбалсан, забыв о переводе, начинает эмоциональную речь, изредка прерываемую не менее экспрессивными отповедями.
"Ничего не понятно… кроме двух слов: "ингоц" и "сав", что в переводе – самолёт и танк… Князю нужны танки и самолёты? Если дело только в этом, то не проблема, поставим, научим… монголы помогут, они их уже освоили".
– Великий князь, – дожидаюсь момента, когда спорщики замолчали, насупившись глядя друг на друга, – я понимаю ваши опасения, но и вы поймите нас. Сейчас самый удобный момент изгнания японцев, в ближайшее время японо-маньчжурские войска на востоке Монголии будут разгромлены. Пока не будет заключён мир между Монголией и Маньчжоу-Го, пока они находятся в состоянии войны, монгольская армия может окружить вашу столицу и уничтожить японцев или просто изгнать их из страны. От вас и ваших войск требуется лишь то, чтобы вы и ваши войска не вмешивались в этот конфликт, стояли в стороне.
"Задумался князь".
Чойбалсан достаёт из своего офицерского планшета красную папку договора и стопку листов, приложение к нему.
"Договор составлен на монгольском языке, а записан кирилицей… символично. Монголия ещё не перешла на русский алфавит, хотя такой вариант письменности и существует с 19 века. Соглашение между Монголией и Мэнцзяном, хотя Россия тоже присутствует: кирилицей и приложением об аренде Баян-Обо".
– В договоре есть условие, – хмурится Чойбалсан, – что если в течение недели с сегодняшнего дня вы не ставите свою подпись под ним, то договор не вступает в силу.
– А танки и самолёты, – улыбаюсь я прощаясь с князем, – вы сможете купить у нас на те деньги, что мы будем платить вам за руду.
– Товарищи, – рапортует лётчик, когда мы с маршалом на рассвете, после ночной поездки, подъезжаем к "Дугласу", стоящему посреди лётного поля, – в Улан-Баторе низкая облачность.
– Летим в Тамцак-Булак, – отрезает Чойбалсан, взявшись за поручень трапа.
– Товарищ Чаганов, товарищ маршал, – у самолёта на аэродроме Тамцак-Булак нас встречает порученец Рокоссовского, – командующий фронтом просит вас прибыть в штаб армейской группы. Я вас провожу.
После прохлады самолёта жара на земле кажется нестерпимой.
"Как дома", – замечаю на краю лётного поля вращающуюся антенну "Подсолнуха", на другом – высовывающийся из капонира нос ЛаГа с мотор-пушкой, рядом с палаткой под маскировочной сетью – радиостанция на столе, которую обступили люди в лётной форме.
– Дальше лететь нельзя, – словоохотливый майор-порученец открывает дверцу "эмки" перед маршалом, – можно напороться на японские истребители, а тут совсем близко, всего пара километров до штаба.
Вдруг в небо над аэродромом с шипением взлетает красная ракета.
– Ходу, – командует порученец водителю и машина резко стартует с места, – воздух!