– Где, где? – Чойбалсан высовывается в окно и крутит головой.
– Они ещё далеко, – радостно кричит майор с переднего сиденья, – но радиоуловитель их уже "видит", очень наши лётчики хвалят этот прибор.
Машина на полной скорости несётся по ровной, как стол, степи, над нами с рёвом проносится пара взлетающих И-289-х.
– Сюда, – порученец откидывает в сторону брезент на входе в большую армейскую палатку, из-за которой высится крыша "Айфона" с развёрнутой антенной.
"И ты тут, как бальзам на сердце, – в лицо пахнуло прохладой, – надеюсь тебя используют не только как кондиционер".
– Прошу к столу, – навстречу нам поднимается Рокоссовский, – продолжайте, товарищ Конев.
– Вчера в 22:00 южная группировка противника силами 3-го и 4-го танковых полков, а также 64-го и 26-го пехотных полков предпринял ночную атаку на позиции 149-го стрелкового полка и 9-ой механизированной бригады. Пользуясь темнотой, танки противника сумели вплотную подойти к нашим позициям и уничтожить противотанковую батарею 45-мм пушек 149 полка и 4 бронемашины 9-ой мехбригады…
– В темноте? – отрывает командующий отрывает взгляд от карты, – как они держали строй? Сколько японских танков участвовало в атаке?
– Согласно доклада комполка майора Ремизова поле боя освещалось зарницами, за частыми раскатами грома не был слышен шум моторов. Что касается танков, то наша разведка считает, что в атаке участвовало до ста танков.
"Из всех восьмидесяти танков, что здесь есть в наличии у японцев, хотя формально всё верно – до ста танков".
– Продолжайте, товарищ Конев, – Рокоссовский бросает быстрый взгляд на меня, – товарищи командиры… здравия желаю, товарищ командарм 1-го ранга.
Ярким метеором, ослепив сидящих в полусумраке за столом, в палатку влетает замнаркома обороны Кулик.
– Вольно, – бросает он, щурясь, адъютант Конева уже спешит к Кулику со стулом в руках, – и ты здесь, товарищ Чаганов. Такой молодой, а уже капитан… монгольской армии.
"Секретная миссия в приграничном районе… особист предложил… возрасту соответствует, лицом и ростом, правда, не вышел".
– Здравия желаю, товарищ Чойбалсан, – здоровается за руку с маршалом Кулик, – продолжай, комдив.
– Танкам противника удалось прорвать оборону полка и продвинуться на четыре километра, японская пехота сразу отстала и залегла. На рассвете, вплотную подойдя к мосту, они попали под огонь нашей батареи152-мм гаубиц с левого берега, расположенной в 6 километрах от места прорыва. Не выдержав огня, танки начали выходить из боя и отступать. В настоящий момент наша оборона проходит в двух километрах от моста.
– И сколько же японских танков наколошматили артиллеристы? – довольный Кулик подмигивает Коневу.
– До сорока штук, товарищ командарм первого ранга!
"Если поле боя осталось за нами, то почему точно не сказать"?
– Молодцы, крутите дырки под ордена, сегодня же доложу наркому…
– Какая обстановка на севере в районе горы Баин-Цаган? – желваки заиграли на скулах у Рокоссовского.
– По данным разведки, – серьезнеет Конев, – на левый берег за ночь по понтонному мосту переправилось до шести тысяч штыков и до ста противотанковых орудий, пехота начала окапываться…
– На наш берег? – багровеет Кулик, – почему не воспрепятствовал? Тебя что, наблюдателем сюда поставили?
– Товарищ командарм 1-го ранга позвольте мне объяснить, – комфронта делает глубокий вдох.
– Эй, парень, постой, ты – Егор Пермяков?
– Георгий, – хмурится высокий широкоплечий пловец, картинно напрягая бицепс, по которому ручьём стекает вода, – с кем имею честь?
– Вольнонаёмный из Генерального консульства? – Кузнецов игнорирует вопрос, оценивающе глядя снизу вверх на юношу.
– "Фашист", "Столыпинец"? – грозно надвигается Пермяков и хватает Николая за плечо, – сказал же вашему вчера, что не дам денег на ваш фонд.
Егор не замечает стремительного шага противника влево, его правые кисть и локоть попадают в захват сильных, как клещи, рук Кузнецова, тут же следует удар коленом в живот, рывок вниз, прямая рука заламывается вверх и его беспомощная голова повисает в нескольких сантиметрах от речного песка. Глаза, сидящей неподалёку женщины в красном купальном костюме, украдкой наблюдавшей за выходом из воды красивого юноши, мгновенно наполняются слезами.
– Отпусти мальчика, – зашипела она, – я полицейского позову.
– Просто учу юношу хорошим манерам, – прищуривает голубые глаза Кузнецов, улыбаясь женщине белозубой улыбкой, и шепчет не разжимая губ, – так ты работаешь в Генконсульстве или нет?