– Хорошо, я готов, нам понадобится переводчик?
– Нет, Хасамацу хорошо владеет русским.
– Тогда, товарищ Куприн, давайте сделаем так, я буду сидеть за вашим письменным столом. К нему буквой "Т" приставим вот этот небольшой стол, где вы с консулом сядете лицом друг к другу. Сейчас обсудим детали переговоров, но идея состоит в том, что вы с Хасамацу противоборствующие стороны, а я – арбитр, ну если не арбитр, то, по крайней мере, персона выше рангом, это будет психологически давить на японца.
– Государственный совет Великой Маньчжурской Империи, – поздоровавшись за руку с капитаном и сев на указанное ему место, невысокий круглолицый консул в чёрном европейском костюме начинает говорить ровным без интонаций голосом, – поручил мне выразить решительный протест ввиду блокады Генерального консульства империи и общежития обслуживающего персонала вооружёнными людьми.
– Я отдал такой приказ, – поджимает губы Куприн, – потому, что сегодня маньчжурская полиция вошла на территорию советского консульства в Харбине и поставила ультиматум о выдаче нашего сотрудника. Будьте уверены, что в случае осуществления этой угрозы, мы немедленно арестуем одного из сотрудников вашего консульства. Уже с этой минуты вашим людям запрещается выход в город, за исключением покупки продуктов питания, но в сопровождении сотрудников НКВД.
– На каком основании? – японец косит на меня любопытным взглядом, – наша полиция требует выдать убийцу двух человек, который укрылся на территории вашего консульства.
– Вчера в нашем городе также произошло убийство двух человек, – играет желваками капитан, – НКВД считает, что следы ведут к вашему консульству.
На лице полковника не дрогнул ни один мускул, ничего не сказав в ответ, он повернул голову в мою сторону.
– Мы только защищаемся, господин консул, – вступаю в разговор после секундной паузы, – как и в случае с вашей неспровоцированной агрессией по отношению с Монголией… Да-да, наша страна именно защищается, вы же принимали во внимание наш с Монголией договор о военной помощи, он не секретный и там прямо написано, что СССР обязуется защищать её границы как свои собственные.
– Вы, господин Чаганов, называете убийство агентами НКВД на территории империи вашего перебежчика, получившего у нас убежище, защитой?
– У вас есть доказательства, что это сделали агенты НКВД? – угрожающе привстаёт с мечта Куприн, обеими руками упираясь в столешницу.
– Они у нас будут, как только мы проведём допрос подозреваемой, – снисходительно улыбается полковник, – которая прячется в вашем консульстве.
– Наша страна не заинтересована в раздувании конфликта, – делаю знак Куприну чтобы тот сел, – ваши войска в Монголии полностью окружены, им предъявлен ультиматум. Нам вместе в скором времени предстоит урегулировать множество вопросов, связанных с капитуляцией. Предлагаю ограничиться взаимной высылкой подозреваемых и считать инцидент исчерпанным.
– Этот неравноценный обмен, – сухо отвечает Хасамацу.
– Хорошо, назовите вашего кандидата, господин консул.
– Интендант-полковник Исия, – выдерживаю длинный внимательный взгляд, превратившихся в щёлочки глаз оппонента.
"Чёрт, им уже известно, а ведь Исю взяли в плен меньше суток назад… значит, сумели передать сообщение… выходит, не вся японская связь подавлена… захотят ли выпускать его военные?… Знает ли чем занимался Исия в НКВД"?
– Целого полковника за простую женщину? – пытаюсь выиграть время для размышлений.
– Судя по тому, как быстро среагировал ваша полиция, а что на нашу встречу с господином Куприным явилось доверенное лицо Кирова, не такая уж она и простая.
– И всё же любопытно, господин консул, почему полковник Исия, вас не интересует генерал Ясуока?
– Для нас он уже мёртв, – лицо Хасамацу каменеет, – а полковник – родственник одного из членов Государственного совета Маньчжурской империи.
– Договорились, – выхожу из-за стола и протягиваю руку консулу, – тогда не будем медлить, мы оба хотим, чтобы обмен состоялся как можно быстрее.
– Что за полковник? – настороженно смотрит на меня капитан, когда закрывается дверь за японцем.
– Понятия не имею, – поворачиваюсь к аппарату ВЧ, – разрешите позвонить, товарищ Куприн?
– Да, конечно, Алексей Сергеевич.
– Соедините с командующим фронтом, – камень падает с души, когда я слышу в телефоне голос Рокоссовского, – здравствуйте, товарищ Костин, Сергеев говорит, полковник Исия, взятый вчера в плен за кем числится сейчас? За Особым отделом? Спасибо.