— У меня голова болит.
Тео пока что не пользовался особой популярностью у женского населения Эльфландии, а сейчас их было три против одного. У него создалось чувство, что разница в размерах здесь имеет не больше значения, чем его превосходящая — по сравнению с Кочерыжкой — сила.
— Очень приятно, — осторожно произнес он. — Я Тео. Как она там, готова? Она не говорила, надолго ли задержится.
— Она, в общем, быстро собирается. — Пушок свесила с балкона волосы — чуть ли не такой же длины, как она сама. — Вы правда из Маргариток? Что-то вы не очень на них похожи.
— Много ты знаешь! — вмешалась Косточка. — Ты хоть одного Маргаритку видела?
— Видела, в парламентских новостях. Не будь такой простушкой.
— В новостях! Нашла что смотреть. Их показывают, чтобы дурить тебе голову.
— Хочешь сказать, это не твоя идея была? Врушка!
— Он подумает, что мы все просто ужасные, — пропищала Жанна.
— Понимаете теперь, о чем я? — с мрачным удовлетворением промолвила Косточка. — Деревенские, только что с ветки. Пыльцу с ушей не стряхнули.
— Сейчас же возьми обратно то, что сказала! — потребовала Пушок.
Тео уже всерьез собирался сбежать, но тут Кочерыжка наконец спорхнула с балкона, держа в руке чемоданчик. Не долетев до Тео, она вернулась поцеловать соседок.
— Куда это ты? — воскликнула Жанна. — Мы тебя и рассмотреть не успели толком!
— Сама не знаю. Я свяжусь с вами позже. Срочное дело по линии Маргариток, так что чем меньше светиться, тем лучше.
— Это имеет какое-то отношение к парням, которые про тебя спрашивали? — поинтересовалась Пушок.
— Что еще за парни? — опешила Кочерыжка.
— Так ты ей не сказала, когда она только пришла? — спросила Косточка. — Да что это с вами обеими!
— Могла бы сама сказать, чем в зеркальник пялиться.
— А ну заткнитесь! — завопила Кочерыжка с таким неожиданным пылом, что все трое примолкли. — Рассказывайте по порядку. С самого начала.
— Пришли двое незнакомых пиксов, — принялась объяснять Косточка. — Назвались твоими друзьями из Рябин, но почему-то очень нервничали.
— Гниль луковая! Никаких пиксов я там не знаю. Что вы им сказали?
— Что ты уехала и мы не знаем, когда ты вернешься, — что же еще? Мне они сразу не понравились, — заявила Косточка. — Хорошо, что я дома была — эти две, не иначе, пригласили бы их к чаю и впустили бы в твою комнату.
— Это нечестно, — чуть не плача, пискнула Жанна. — Ты хочешь представить дело так, будто прогнала их, а я сегодня утром опять их видела. Они сидели поблизости и следили за сотами.
— Что такое? — вскричала Косточка.
— Почему же ты ничего не сказала нам, Жанна? — поддержала сестру Пушок.
— Не успела. Кочи пришла, я и забыла.
— Полторта в одиночку ты очень даже успела слопать...
— Хватит! — пресекла очередной конфликт Кочерыжка. — Утихомирьтесь и не пускайте этих ребят в дом, если снова придут. А еще лучше, позовите управляющего и скажите, что эти пиксы к вам пристают. Разбирайтесь на террасе, чтобы соседи слышали. Может быть, они сняли слежку еще до моего появления, но для вас же будет спокойнее, если они вообще перестанут таскаться сюда.
— Куда же ты? — спросила Пушок взлетевшую Кочерыжку. — Мне все это очень не нравится.
— И правильно, что не нравится, поэтому вам ничего знать не нужно. Не волнуйтесь, дорогие мои, со мной все будет в порядке. У меня есть мой большой, сильный Тео. — Она опустилась ему на плечо и шепнула: — Уходим. Одни Дерева знают, кто следит за нами в этот самый момент.
Тео, рассеянно помахав трем подружкам, зашагал по улице.
— Куда теперь? Ты ведь мне так и не сказала.
Я думала. Чеши обратно к остановке и старайся выглядеть по возможности нормально. По-твоему, это и есть нормальный вид? Жаль мне тебя, парниша.
— Чего ты так забеспокоилась — из-за пиксов? Они маленькие, вроде тебя, но бескрылые, да? Как же они в таком разе умудрятся за мной проследить?
— Они, чтоб ты знал, и верхом могут ездить. На крысах, на птицах. Летунцы тоже не все такие, милые и услужливые, как я, так что шагай и гляди в оба. Все, думаю, будет в порядке, если держаться там, где светло. Отравленных стрел много понадобится, чтобы тебя свалить, — вряд ли у них столько есть.
— Отравленные стрелы? Это еще что за новости?
— Но это еще не значит, что они не будут следить за нами. Придется пересаживаться несколько раз, пока не попадем, куда надо.
— Но куда же нам надо? Не к Наперстянке, нет?
— Нет. Постой минутку, дай мне осмотреться. — Автобусная остановка уже показалась за углом. Кочерыжка снялась и улетела в темноту, но быстро вернулась. — Слежки не видно, но успокаиваться рано. Пара пиксов с правильными чарами... — Она не договорила, как будто Тео и без того знал, о чем речь. — А насчет того, куда мы направляемся, то я не Цветок. Пижма и прочая знать всегда держатся заодно, вот и посылают тебя в случае опасности к кому-нибудь из своих сторонников. Но ребята из его партии себе на уме, и я уже говорила, что слышала о Наперстянке не совсем приятные вещи. Лучше я отведу тебя к тем, кому есть что терять — кто не сможет договориться с твоими врагами, потому что сам с ними враждует.
— То есть к этим... к Вьюнам? К тем, кто и хотел меня видеть?
— Только не к Штокрозам. Тут Пижма прав — неизвестно, откуда Чемерица, Дурман и прочая компания прознали о парне, собравшемся за тобой в коммуну. О том, чье сердце упаковали в коробочку. Но как-то они прознали, а в такие времена это обычно значит, что в доме завелся шпион.
Тео не сдержал улыбки.
— Ты большая специалистка в секретных делах, Динь-Динь.
— Попробуй назови меня так еще раз, и твои шарики между гланд застрянут. Если мы больше не бываем на вашей стороне, это еще не значит; что мы ничего не знаем. «Если веришь в фей, хлопни в ладоши!» Как же, сейчас. Если веришь в фей, поцелуй мою розовую попочку. Ты вообще заткнешься когда-нибудь или нет?
Тео заткнулся.
— Вот и ладно. В автобусе про это ни слова — если гоблин нас услышал, то и другой кто-нибудь может. Сделаем пару пересадок, а в конце концов, — она понизила голос, — пойдем в дом Нарцисса. Кое-кто там хочет тебя повидать — и при этом не пылает любовью к Чемерице с его Сорняками.