– Что это за огоньки такие?
– Летунцы. Здесь есть еще пиксы, хинки-пинки и хобы-фонарики, но летают только наши. А ты что думал?
– Но ты-то в темноте не светишься.
– Это чтобы не приставали. Пошли. – Она дернула его за ухо и улетела вперед.
Светящиеся фигурки проносились мимо на каждом шагу. Это действительно были крылатые человечки, такие же, как Кочерыжка, но Тео казалось, что он идет через трассирующий огонь: на каждого освещенного эльфа приходилось с полдюжины неосвещенных. Они свистали во тьме, как пули, обдавая его ветром, задевали крылышками его волосы и порой кричали что-то неразборчивое тоненькими голосками. Шум проезжих магистралей сюда не доходил, и Тео слышал эту писклявую болтовню повсюду. На балконах, где жильцы развешивали белье или просто наслаждались приятным вечером, смеялись, кричали и сплетничали. Сравнение со светлячками утратило свою актуальность: улочка, где хлопали крылья и звучали почти недоступные для слуха голоса, теперь больше напоминала пещеру с говорящими летучими мышами.
Жилой комплекс занимал всю глухую заднюю стену, принадлежавшую, как Тео понял позднее, другому, полномасштабному зданию. Соты, что-то среднее между многоэтажным домом и голубятней, начинались на уровне его колен и заканчивались в нескольких ярдах над головой. Похоже было, что всю стену залепили деревянными почтовыми ящиками и прорезали в них дырочки, как в скворечниках. Большинство жилищ имело балконы, но кое-где под порогами виднелись только цветочные корзинки.
Первое впечатление чего-то безличного наподобие улья или птичника продержалось недолго: здешние жители явно старались придать своим домам побольше индивидуальности. В корзинках разводили цветы, украшали их мишурой или драпировками, в окошках висели занавески и светились абажуры, подобранные в тон разноцветным бликам летучих хозяев. Большие семьи снимали, видимо, сразу по нескольку ящичков, от двух до шести, соединяя их лесенками, шестами и даже горками, к восторгу живущего в Тео мальчишки.
Не все лесенки вели от одного жилища к другому – в основном длинные гармошки спускались к земле, и в чрезвычайных обстоятельствах их, как видно, можно было поднять.
– Для чего нужны эти большие лестницы? – спросил Тео.
– Для пиксов – они летать не умеют. Ты вот что, подожди меня здесь. Я на минутку. – И Кочерыжка шмыгнула в освещенную дверцу где-то над его головой. Со смежных балконов смотрели на Тео, но без особого интереса.
Кочерыжка задерживалась, и Тео, поджидая ее, впервые задумался, что значит быть такой, как она – каково ему было бы жить в мире гигантов ростом с мамонтово дерево. Воображение отказывалось ему помогать. «Сюда бы понимающего человека, университетского профессора, скажем. А лучше целую команду исследователей. Тут можно жить годами и все равно ни до чего не додуматься».
– Здоровущий какой, – послышалось сверху. Из-за псевдоирландского диалекта он заподозрил, что это Кочерыжка прикалывается, но голос, кажется, был не ее.
– Ясное дело, – отозвался другой голосок. – Она ведь сказала, что он большой.
– Я хочу сказать, что он даже для большого здоровый. А плечи-то!
– Помолчали бы, трещотки, – взмолился третий незнакомый голос. – У меня опять голова разболелась.
Тео посмотрел наверх. На балконе, как раз над ним, стояли три девушки размера Кочерыжки. Две темненькие – одна с короткими волосами, другая с длинными и обладательница пышной золотой гривы, частью накрученной на папильотки. У всех из-под халатиков торчали крылья.
– Вы Тео? – спросила блондинка. – Какой вы огромный!
– Ты ничего умнее не придумала, Жанна? – фыркнула стриженая. – Я тебе просто удивляюсь. Не обращайте на них внимания, – посоветовала она, перегнувшись вниз. – Они только вчера из деревни.
– Ладно тебе, Косточка, – сказала другая брюнетка. – Она тут на месяц дольше, чем мы, и ужасно важничает.
– Э-э-э... – попытался вникнуть в ситуацию Тео. – Вы Кочерыжкины соседки, да?
– Да, – ответила брюнетка с длинными волосами, – хотя, судя по тому, как часто она балует нас своим обществом, то это болотный огонек какой-то, а не соседка. – Она присела в насмешливом реверансе. – Я Пушок, а эта зануда – моя сестра, Косточка.
– Пушок и Косточка... – кивнул озадаченный Тео.
– Да, мы Персики. А вот эту, с волосами как у Пег Паулер, зовут Жанна.
– Ничего подобного, – жеманно возразила блондинка. – На самом деле я Баклажанна. Я актриса, и это мой псевдоним.
– У себя в Боярышнике она была просто одной из Синеньких, – вставила Косточка.
– Какая же ты сегодня противная! – возмутилась Жанна.
– У меня голова болит.
Тео пока что не пользовался особой популярностью у женского населения Эльфландии, а сейчас их было три против одного. У него создалось чувство, что разница в размерах здесь имеет не больше значения, чем его превосходящая – по сравнению с Кочерыжкой – сила.
– Очень приятно, – осторожно произнес он. – Я Тео. Как она там, готова? Она не говорила, надолго ли задержится.
– Она, в общем, быстро собирается. – Пушок свесила с балкона волосы – чуть ли не такой же длины, как она сама. – Вы правда из Маргариток? Что-то вы не очень на них похожи.
– Много ты знаешь! – вмешалась Косточка. – Ты хоть одного Маргаритку видела?
– Видела, в парламентских новостях. Не будь такой простушкой.
– В новостях! Нашла что смотреть. Их показывают, чтобы дурить тебе голову.
– Хочешь сказать, это не твоя идея была? Врушка!
– Он подумает, что мы все просто ужасные, – пропищала Жанна.
– Понимаете теперь, о чем я? – с мрачным удовлетворением промолвила Косточка. – Деревенские, только что с ветки. Пыльцу с ушей не стряхнули.
– Сейчас же возьми обратно то, что сказала! – потребовала Пушок.
Тео уже всерьез собирался сбежать, но тут Кочерыжка наконец спорхнула с балкона, держа в руке чемоданчик. Не долетев до Тео, она вернулась поцеловать соседок.
– Куда это ты? – воскликнула Жанна. – Мы тебя и рассмотреть не успели толком!
– Сама не знаю. Я свяжусь с вами позже. Срочное дело по линии Маргариток, так что чем меньше светиться, тем лучше.
– Это имеет какое-то отношение к парням, которые про тебя спрашивали? – поинтересовалась Пушок.
– Что еще за парни? – опешила Кочерыжка.
– Так ты ей не сказала, когда она только пришла? – спросила Косточка. – Да что это с вами обеими!
– Могла бы сама сказать, чем в зеркальник пялиться.
– А ну заткнитесь! – завопила Кочерыжка с таким неожиданным пылом, что все трое примолкли. – Рассказывайте по порядку. С самого начала.
– Пришли двое незнакомых пиксов, – принялась объяснять Косточка. – Назвались твоими друзьями из Рябин, но почему-то очень нервничали.
– Гниль луковая! Никаких пиксов я там не знаю. Что вы им сказали?
– Что ты уехала и мы не знаем, когда ты вернешься, – что же еще? Мне они сразу не понравились, – заявила Косточка. – Хорошо, что я дома была – эти две, не иначе, пригласили бы их к чаю и впустили бы в твою комнату.
– Это нечестно, – чуть не плача, пискнула Жанна. – Ты хочешь представить дело так, будто прогнала их, а я сегодня утром опять их видела. Они сидели поблизости и следили за сотами.
– Что такое? – вскричала Косточка.
– Почему же ты ничего не сказала нам, Жанна? – поддержала сестру Пушок.
– Не успела. Кочи пришла, я и забыла.
– Полторта в одиночку ты очень даже успела слопать...
– Хватит! – пресекла очередной конфликт Кочерыжка. – Утихомирьтесь и не пускайте этих ребят в дом, если снова придут. А еще лучше, позовите управляющего и скажите, что эти пиксы к вам пристают. Разбирайтесь на террасе, чтобы соседи слышали. Может быть, они сняли слежку еще до моего появления, но для вас же будет спокойнее, если они вообще перестанут таскаться сюда.
– Куда же ты? – спросила Пушок взлетевшую Кочерыжку. – Мне все это очень не нравится.
– И правильно, что не нравится, поэтому вам ничего знать не нужно. Не волнуйтесь, дорогие мои, со мной все будет в порядке. У меня есть мой большой, сильный Тео. – Она опустилась ему на плечо и шепнула: – Уходим. Одни Дерева знают, кто следит за нами в этот самый момент.