В моей памяти всплыли воспоминания, и я был уверен, что отец Киерана однажды сказал это, когда мы были моложе. Когда вольвен, которую любил Киеран, умирала, и он молился богам, которые, как он знал, спали, чтобы спасти ее. Когда он молился всему, что могло услышать. Джаспер предупредил его, что… что-то, что не является богом, может ответить.
Что лжебог может ответить.
— Демис, — хрипло прошептал я, расширив глаза. — Ты Демис. Лжебог.
Одна сторона губ Избет скривилась, но тут заговорил Золотой.
— Что ж, очевидно, он довольно умен.
— Иногда, — сказала она, пожав плечами.
Святое дерьмо. Я полагал, что демисы были таким же мифом, как и ламеи.
— Это то, чем ты всегда была? Плохая имитация настоящего, одержимая разрушением жизней отчаявшихся?
— Это довольно оскорбительное предположение. Но нет. Демис не рождается, а создается, когда бог совершает запретный акт Вознесения смертного, который не был Избранным.
Я понятия не имел, что она понимала под смертным, который был Избранным, и у меня не было возможности задать этот вопрос, потому что она спросила:
— Что ты знаешь о Малеке?
Краем глаза я заметил, как голова золотого Восставшего наклонилась.
— Где мой брат? — вместо этого потребовал я.
— Где-то рядом. — Избет стояла передо мной, сцепив руки. На них не было драгоценностей, кроме атлантийского кольца.
— Я хочу его видеть.
Появилась слабая ухмылка.
— Я не думаю, что это было бы разумно.
— Почему?
Она медленно двинулась ко мне.
— Ты этого не заслужил, Кастил.
Кислота распространилась, попав в мои вены
— Не хотелось бы тебя разочаровывать, но мы больше не будем играть в эту игру.
Избет надулась.
— Но мне нравилась эта игра. Как и Малик. Признаться, он был в ней намного лучше, чем ты.
Ярость билась в каждом дюйме моего тела. Я оттолкнулся от пола, когда эта ярость дала о себе знать. Узы на моем горле дернули мою голову назад, а кандалы на моих лодыжках и запястьях сжались, прижимая меня к стене. Прислужницы выступили вперед.
Избет подняла руку, отмахиваясь от них.
— Тебе от этого стало легче?
— Почему бы тебе не подойти поближе? — Я зарычал, грудь поднималась и опускалась, когда узы на моем горле медленно ослабли. — Это заставит меня чувствовать себя лучше.
— Я уверена, что так и было бы, но, видишь ли, у меня есть планы, которые требуют, чтобы мое горло оставалось целым, а голова — на плечах, — ответила она, гладя рукой по ткани своего платья.
— Планы всегда могут измениться.
Избет ухмыльнулась.
— Но этот план также требует, чтобы ты остался в живых. — Она наблюдала за мной. — Ты не веришь в это, не так ли? Если бы я хотела, чтобы ты умер, то так бы уже и было.
Мои глаза сузились, глядя как она склонила подбородок в укоризненном кивке. Золотой Восставший вышел в холл и быстро вернулся с холщовым мешком. Меня тут же обдало зловоние смерти и разложения. Каждая часть моего существа была сосредоточена на мешке. Я не знал, что там находится, но знал, что это что-то, что когда-то было живым. Мое сердце начало колотиться.
— Похоже, что моя некогда дружелюбная и очаровательная дочь стала довольно… жестокой и склонной к зрелищности, — заметила Избет, когда Восставший опустился на колени, развязывая мешок. — Пенеллаф передала мне послание.
Мои губы приоткрылись, когда золотой Восставший осторожно наклонил мешок, и из него выкатилась… проклятая голова. Я сразу узнал светлые волосы и квадратную челюсть.
Король Джалара.
Черт возьми.
— Как видишь, это было очень интересное послание, — безразлично заявила Избет.
Я не мог поверить, что смотрю на голову Кровавого Короля. Медленная улыбка расползлась по моему лицу. Я рассмеялся …глубоко и сильно. Боги, Поппи была… черт, она была порочной в самом великолепном смысле, и мне не терпелось показать ей, насколько я это одобряю. — Это… боги, это моя королева.
Удивление расширило глаза золотого Восставшего, но я смеялся до тех пор, пока мой пустой желудок не свело судорогой. Пока слезы не защипали глаза.
— Я рада, что ты находишь это забавным, — холодно заметила Избет.
Тряся плечами, я откинул голову назад к стене.
— Честно говоря, это лучшее, что я видел за долгое время.
— Я бы предположил, что тебе нужно чаще выходить на улицу, но… — Она пренебрежительно махнула рукой в сторону цепей. — Это была только часть послания, которое она отправила.
— Было еще что-то?
Избет кивнула.