В том, что Бог на стороне защитников Москвы, отмечали и сами немцы.
Однако, несмотря на ощутимое превосходство нацистов, план операции «Тайфун», который должен был выполнить главнокомандующий групп армий «Центр» генерал‐фельдмаршал Федор фон Бок, просто забуксовал. Более того, он обратился против своего создателя – Адольфа Гитлера. Когда генерала‐фельдмаршала Кейтеля, начальника штаба Верховного главнокомандования вооруженных сил Германии, спросили на Нюрнбергском процессе, в какой момент он начал понимать, что план «Барбаросса» (блицкриг – Прим. Авт.) терпит крах, Кейтель ответил: «Москва».
Как вспоминают очевидцы, накануне начала наступления генерал армии Георгий Константинович Жуков, командовавший Западным фронтом, почти неделю не смыкал глаз. Приходилось вести двойную нагрузку: сдерживать рвущегося к Москве противника и накапливать силы на тех направлениях, где предстояло перейти из контратаки в контрнаступление.
Как известно, врага погнали 6 декабря 1941 года – в день, когда празднуется память святого князя Александра Невского, который когда‐то сказал вещие слова: «Не в силе Бог, а в правде!» и «Кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет!»
Осенью 1941 года на подступах к столице сотни танков Гудериана и Гепнера застряли в непроходимой грязи изъезженных глиноземных дорог. Сказались проливные дожди, нетипичные по своему масштабу для Подмосковья. Наверное, сама русская природа мешала супостатам быстро продвинуться к Москве и захватить по наполеоновским стопам столицу.
Часть III
Маршал Еременко – дневники
Вести дневник – это значит постановить, что жизнь твоя страшно увлекательна.
Говорят, что дневник – полезная штука. Он вроде фотографии души. Авторам ведения таких сугубо личных записей, наверное, жизнь в отдельных ее моментах действительно кажется увлекательной.
Современный американский композитор Мэрилин Мэнсон признавался, что люди не хранят дневники для себя. Они хранят их для других как секрет, о котором не хочется рассказывать, но при этом хочется, чтобы о нем знали все. Единственный надежный сейф – твоя собственная память, в которую никто не может залезть без твоего ведома. Мне начинает казаться, что Интернет – это средневолновое радио девяностых, когда домашний компьютер становится местом парковки души, опаснейшим приором в руках идиотов.
Многие люди, не надеясь на свою память, оставляют записи ярких страниц своей жизни для возвращения картин прошлого при ностальгических настроениях или в ходе написания книг или статей, связанных с былым.
Так, например, обилие деталей в статьях и книгах героя, маршала Советского Союз А.И. Еременко во многом объясняется тем, что в основе его мемуаров лежат записи из страниц собственных дневников военачальника. Он вел эти записи до Великой Отечественной войны и на протяжении всего военного лихолетья, в отдельные месяцы буквально день за днем.
Дневники Андрея Ивановича, написанные и долгие годы молчавшие по разным причинам субъективного и объективного характера, были изданы отдельной книгой только в 2013 году. Они стали уникальным, не подцензурным документом о конкретных боевых событиях в ходе Великой Отечественной войны, и, самое главное, написанным под влиянием личных впечатлений одним из ее важнейших участников.
Он не лишен корпоративной самокритики. Вот его слова об отдельных «лампасных» командирах:
«Большие наши генералы заболели барством».
Жизнь кивнула фронтовику головой в знак согласия с ним. Он давал объективную оценку поражения своего Брянского фронта поздней осенью 1941 года. Против лома нужен был другой лом и прием, но их, к великому сожалению, в наличии у него не было. Сложно было устоять перед навалом грубой и умной техники и силы, которую представляли быстроходные танки, составляющих основу гудериановских клиньев, умеющих в нужный момент, неожиданно для противника, ударами с флангов создавать своеобразные котлы, в которые попадали наши подразделения, части, соединения, армии и даже фронты. Яркий пример – Брянский фронт первого образования.
На одной из страниц своего дневника он будет с горечью вспоминать о тяжелом сентябре 1941 года, когда враг отчаянно рвался к Москве, о безалаберности некоторых, в том числе и высоких по уровню, командиров, живших одним днем и плывших по течению событий.
Еременко понимал, что есть три ловушки, ворующие успех или победу: сожаление о прошлом, тревога за будущее и неблагодарность за настоящее. Это самоустранение от жизни, а у военных – от ратной службы, путем всякого рода злоупотреблений он категорически не принимал. Он отвергал шапкозакидательство, которым грешила наша партийно‐чиновничья власть.