24.
Он встал, вышел из комнаты, затем вернулся через мгновение с большой пачкой бумаги, сел рядом с женщиной, взял рукопись и некоторое время просматривал ее, затем, попросив у нее прощения за то, что ему пришлось только один раз
положив перед собой текст, он выбрал несколько страниц, пробежал их глазами и продолжил с того места, на котором остановился в прошлый раз, с Рима, и с того, как дорога в Рим была заполнена рабами, вольноотпущенниками и тенурионами , изготовителями лестниц и изготовителями женской обуви, плавильщиками меди, стеклодувами, пекарями и рабочими у кирпичных печей, пизанскими ткачами шерсти и гончарами из Арреция, кожевниками, цирюльниками, знахарями, водоносами, всадниками, сенаторами и быстро следующими за ними по пятам акценти, виаторы, praeca и librarii , затем ludimagisteri , grammatici и rheators, продавцы цветов, capsarii и кондитеры, за которыми следовали трактирщики, гладиаторы, паломники и, замыкая шествие, доносчики с libitinarii , vespiilons и dissignatori, все они шли своим путем, или, скорее, они шли своим путем, потому что они больше не шли, сказал Бенгацца, глядя на пустынную дорогу, в то время как Фальке согласился, сказав нет, потому что нет Farum , нет Palatinus , нет Capital , нет Campus Martius , нет Saepta , Emporium на берегах Тибра, нет великолепного Harti Caesaris , нет Camitum и нет Cura , нет Arx, Tabularium, Regia и нет святилища Кибелы ; не будет больше чудесных храмов, таких как храмы Сатурна или Августа, или Юпитера или Дианы, ибо трава покрывает и Калассеум , и Пантеон ; нет и Сената, который бы принимал законы, нет и Цезаря, и так далее, и тому подобное до бесконечности , объяснил Корин; они просто продолжали говорить эти вещи, один подхватывая то, на чем остановился другой, слова лились из них, слова о неизмеримом количестве даров, которые земля им одарила, ибо она принесла хлеб, продолжал Тут, и она дала нам дрова и пни через Викус Матерариус и мед, фрукты, цветы и драгоценные камни через Виа Сакра , скот для Форума Баариум и свиней для Фарум Суариум , рыб для
Пискатариум , овощи для Галитория , а также масло, вино, папирус и травы к подножию Авентина и берегам Тибра, но нет стимула для того, чтобы этот бесконечный запас земных благ тек в нашу сторону, Бенгацца взял верх, ибо больше нет жизни, больше нет праздника, и никогда больше не будет гонок на колесницах или сатурналий , ибо Церера и Флора забыты; и нет Ludi Ramani, которые нужно было бы организовывать, ни Ludi Victariae Или Сулланы , ведь бани в руинах, термы Каракаллы и Диаклециана разрушены, а трубы, по которым течет вода, высохли, высохли, как Аква Аппиа , пусты, как Аква Марция , и кого волнует, сказал Тоот, где когда-то жили Катулл, Цицерон или Август, и кого волнует, где стояли эти огромные, внушительные, несравненные дворцы или какое вино там пили — фалернское , массилионское , кьязское и аквилейское , — теперь все это безразлично и неинтересно; они больше не существуют, больше не текут, и нет для этого никаких причин, и вот так безумно это продолжается со страницы на страницу, сказал Корин, листая немного беспомощно, и он, конечно, добавил он, был совершенно не в состоянии передать строгую дисциплину, которая всем этим двигала, поскольку это был не просто случай одного за другим, потому что, он должен был объяснить, наряду с описью было ощущение тысячи других побочных деталей, например, человек, читающий о том, что цизиарии делали со своими экипажами между Фарум Баариумом и Каракаллой Термы , или какие-то стражники, закрывающие ворота — железные прутья и деревянные панели — в Парте , затем, например, груда керамических рельефных фигур, сверкающих между Аквами , Сатурналиями и Овощным садом , и пыль, оседающая на листьях кипарисов, сосен, акантов и шелковичных кустов по обе стороны Аппиевой дороги, и, да, это именно оно, вздохнул Корин, все детали и в то же время все части единого целого, какой-то шифр, выгравированный на
сердце каждого длинного списка, так что видите, юная леди, это не просто последовательность, ряд пунктов в списке, скажем, толп, текущих в Рим, за которыми следует, скажем, пыль на кипарисах, а затем бесконечный перечень товаров, прибывающих на свои склады, а затем, например, цизиарии , нет, дело не в этом, а в том, что все это — части одного чудовищного, адского, всепоглощающего предложения, которое поражает вас, так что вы начинаете с одного, но затем появляется второе, затем третье, а затем предложение снова возвращается к первому, и так далее, так что надежды читателя постоянно растут, сказал Корин, взглянув на любовника переводчика, так что он думает, что у него есть какая-то власть над текстом, поверьте мне, когда я говорю, как я уже говорил, сказал он, что все это нечитаемо, безумие!!! и Корин верил, что молодая леди уже поняла, что всё это было необычайно прекрасно, и на самом деле трогало его в необычайной степени каждый раз, когда он читал это, трогало его глубоко, пока, примерно три дня назад он не добрался до этой шестой главы, пока он не прибыл сюда, всего несколько дней назад, когда он печатал, к тому времени он уже верил, что всё закончено, что всё это обречено остаться неясным, когда, ах да, тогда, сказал Корин, глаза его сияли, напечатав первые несколько предложений шестой главы, рукопись — и по-другому это не скажешь —