29.
В углу напротив кровати работал телевизор, новенький, с большим экраном, с дистанционным управлением, двухсотпятидесятиканальный, модели SONY. Звук был выключен, но экран работал, изображения постоянно воспроизводились по кругу, очаровательные улыбающиеся мужчина и женщина, и по мере того, как бриллиантовое шоу приближалось к своему завершению, телевизор то темнел, то снова оживал, снова возвращаясь к началу, экран то гас, то ярче, так что комната тоже начинала пульсировать и подергиваться от невротического света, в то время как переводчик крепко спал, расставив ноги, а женщина рядом с ним, отвернувшись от него к окну, лежала на боку и все еще в своем синем махровом халате, который она не снимала, потому что замерзла. Переводчик стянул с нее все одеяла в эту первую ночь, так что она оставалась бодрствующей, не в силах заснуть от волнения, лежала на боку, подтянув колени к животу, глаза открыты, почти не моргая, правой рукой под подушкой поддерживая голову, а другую руку вытянув вперед. вдоль тела, ее пальцы были согнуты, сжимая маленькую коробочку, крепко сжимая ее и не отпуская, сжимая ее в чистой радости, глядя прямо перед собой в нервно пульсирующем синем свете, глядя прямо перед собой и почти не моргая.
OceanofPDF.com
VII • НИЧЕГО НЕ БЕРЯ С СОБОЙ
1.
Он не оглянулся, когда отправился в путь, а пошел по обледеневшему тротуару к остановке на Вашингтон-авеню, ни разу не обернувшись через плечо, не потому, как он объяснил позже, что решил не делать этого, а потому, что теперь все было действительно позади него и ничего перед ним, только обледеневший тротуар, и ничего внутри него, кроме, конечно, четырех фигур, которые он тащил за собой к Вашингтон-авеню, то есть Кассера и его спутников; и это было все, что он помнил о том первом часе после того, как вышел из дома на 159-й улице, кроме раннего рассвета, когда было еще темно, и на улице почти никого не было, и усилий, которые он прилагал, чтобы медленно впитать все события прошлой ночи, пока он продвигался по льду первые двести ярдов или около того, как его спаситель, господин Шарвари, наконец замолчал после большого празднества и бесчисленных тостов за их вечную дружбу, момента, когда он был свободен вернуться в свою комнату, закрыть дверь, плюхнуться на кровать и решить, что он ничего не возьмет с собой
его, и, решив это, закрыл глаза; но сон не приходил, и позже, когда дверь тихонько отворилась и появилась молодая женщина господина Шарвари, верная слушательница Корина на протяжении всех этих долгих недель, которая тихонько подошла к его кровати, чтобы не разбудить его, ибо он притворился крепко спящим, не желая прощаться, ведь что он мог сказать о том, куда идет, говорить было нечего, но молодая женщина очень долго вертелась у его кровати, без сомнения, наблюдая за ним, пытаясь понять, спит он на самом деле или нет, затем, поскольку он не подал виду, что не спит, она присела на корточки возле кровати и очень нежно погладила его руки, всего один раз, так легко, что почти не коснулась его, то есть правой руки, сказал Корин, показывая руку своему спутнику, руку со шрамом, и это было все, сделав это, она ушла так же молча, как и пришла, и после этого ничего не оставалось, как ждать, набравшись терпения, пока кончится ночь, хотя это, увы, было очень трудно, и он ясно помнил, как постоянно поглядывал на часы — четверть четвертого, половина четвертого, четверть пятого — затем он встал, оделся, умылся, пошел в туалет, чтобы сделать то, что ему нужно было там сделать, и тут ему внезапно пришла в голову мысль, и он встал на сиденье, чтобы украдкой взглянуть на пакетики, история была, как он объяснил, что он ранее обнаружил тайник за одной из плиток, который был полон маленьких пакетиков с мелким белым порошком и сразу догадался, что это может быть, и что теперь он хотел еще раз взглянуть на них, хотя он понятия не имел, почему, возможно, это было просто любопытство, поэтому он снова снял плитку и нашел — не пакетики, а огромную сумму денег, так много, что он быстро поставил плитку обратно и поспешил в квартиру, чтобы не быть замеченным никем на нижних этажах, в частности человеком, который складывал вещи в