Тиген и множество черно-белых фотографий больших зданий Нью-Йорка, именно тех, что он видел во время своих прогулок, изображения той же кучки нью-йоркских небоскребов — « скребковый пейзаж» , пробормотал он себе под нос, и слово «скребковый пейзаж» зазвенело у него в ушах.
и затем он перелистал несколько страниц, не систематически страница за страницей, а неопределенно произвольно, перескакивая с конца книги на первые страницы, затем с первых страниц на последние, когда внезапно на странице 88 он наткнулся на фотографию с надписью «Вид с Ист-Ривер, здание по адресу Уолл-стрит, 120, Нью-Йорк». В этот момент, как он сказал в тот день в ресторане «Мокка», его словно ударила молния, и он вернулся к началу и пролистал всю книгу как следует, от
«Страховое здание, здание 42-44 Западной Тридцать Девятой улицы» через
«Здание на Парк-авеню номер два», «Здание на северо-западном углу Шестой авеню и Тридцать седьмой улицы», «Здание Международной телефонной и телеграфной связи», «Здание Федерации» и «Здание на юго-восточном углу Бродвея и Сорок первой улицы» до самого конца, когда он еще раз проверил название на обложке книги, Эли Жак Кан, и еще раз Эли Жак Кан, затем он поднял глаза от обложки книги и поискал ближайшее такое здание в направлении Нижнего Ист-Сайда и Нижнего Манхэттена, и не мог поверить своим глазам, сказал он, просто не хотел верить своим глазам, потому что он сразу же нашел его: там стояло здание из книги, а также другие, чьи фотографии он только что смотрел, и хотя между ними, несомненно, была какая-то связь, в то же время не было в то же время еще более тесная связь между ними и Башней Вавилон, как его изобразил Брейгель , а затем он попытался найти другие подобные здания, спеша к следующему перекрестку, чтобы лучше рассмотреть, или, скорее, получить лучший обзор.
вид на Нижний Манхэттен, и обнаружил их немедленно, и был так потрясен своим открытием, что, не задумываясь, он шагнул с тротуара на пешеходный переход и чуть не был сбит машинами, которые кричали ему вслед, в то время как он продолжал смотреть на Нижний Манхэттен, даже когда он отскочил назад, завороженный видом, он поразился, что Нью-Йорк был полон Вавилонские башни , боже мой, представьте себе, сказал он в тот же день в состоянии сильного волнения, вот он ходил прямо среди них неделями подряд, зная, что должен увидеть связь, но не видел ее, но теперь, когда он ее увидел, объявил он с большой торжественностью, теперь, когда он ее увидел, ему стало ясно, что этот самый важный и самый чувствительный город, величайший город в мире, центр мира, был намеренно заполнен кем-то Вавилонскими башнями, все в семь этажей, отметил он, прищурившись, изучая далекую панораму, и все семь этажей ступенчаты, как зиккураты, тема, с которой он был очень хорошо знаком, объяснил он своему спутнику, который учился в университете около двадцати лет назад как студент-историк, позже местный историк, потому что они были полны ссылок на башни Месопотамии, и не только на Вавилон Брейгеля, но и на материалы Кольдевея, немецкого археолога-любителя звали Роберт Кольдевей, как он помнил Даже сейчас совершенно ясно, что человек, который раскопал Вавилон и Эсагилу и обнаружил Этеменанки, частично раскопал его и даже сделал его макет, поэтому неудивительно, что когда он прибыл в аэропорт имени Джона Фицджеральда Кеннеди, сел в такси и впервые взглянул на знаменитую панораму, что-то сразу же кольнуло его в ушах, просто он не знал, что это такое, не мог дать этому названия, хотя это таилось где-то в уголке его больного мозга, не желая появляться, скрываясь, он сказал: