19.
Еще один длинный грузовой поезд прогрохотал под ними, и пешеходный мост тихонько затрясся по всей своей длине, пока поезд не исчез, оставив после себя два мигающих красных огня, когда шум самого последнего вагона начал затихать вместе со стучанием колес, и в наступившей тишине, после того как два красных огня исчезли вдали, прямо над рельсами, не более чем в метре от земли, появилась стая летучих мышей и последовала за поездом к Ракошрендезё, совершенно безмолвная, без малейшего звука, словно средневековая батарея призраков, сомкнутым строем, равномерно, даже в
таинственно ровный шаг, парящий строго между параллельными линиями рельсов, каким-то образом наводящий на мысль, что их тянет к Будапешту или они едут в попутном потоке идущего поезда, который указывал им путь, нёс их, тянул, всасывал, чтобы они могли лететь идеально, без усилий, на ровных, расправленных крыльях, достигая Будапешта на высоте точно одного метра над шпалами.
20.
Забавно, что он не курил, сказал Корин, и эта пачка «Мальборо» оказалась у него случайно, потому что где-то по дороге ему нужно было раздобыть мелочи для кофейного автомата, а продавец в табачной лавке, куда он забрел, соглашался только на покупку пачки сигарет, так что, что ему оставалось делать, как не купить одну, но он не выбросил ее, потому что подумал, что она может когда-нибудь пригодиться, и, поверите ли, добавил он, он был так рад, что она действительно пригодилась, даже если ему самому она была совершенно не нужна, или, скорее, только один раз, сказал Корин, поднимая указательный палец, потому что он должен был быть честен, был один-единственный момент, и только один, когда он с радостью закурил бы сигарету, а именно, когда он вернулся из билетной кассы автобусной компании IBUSZ, не выполнив свою миссию, и все из-за двух медбратьев из психиатрического отделения; ибо он знал, что их глаза следили за ним, когда он уходил, а затем, когда они посмотрели друг на друга, не делая какого-либо значительного жеста, или, по крайней мере, пока еще не таким образом, который мог бы показать, что они решили
действовать, хотя довольно скоро они действительно двинулись за ним, в чем он был абсолютно уверен, не оглядываясь назад, потому что каждая клеточка его тела знала, что они близко за ним, после чего, сказал Корин, он пошел домой, прямо домой, не задумываясь, и начал паковать, и хотя квартира была уже продана, и многие из его вещей уже дешево проданы, продажа, которая включала в себя полную ликвидацию ужасающей кучи накопленных заметок, обрывков, дневников, тетрадей, фотокопий и писем, не говоря уже о фотографиях, и, кроме его паспорта, всех его официальных документов, включая его свидетельство о рождении, его туберкулез
Карточка прививки, удостоверение личности и т. д. – всё это было брошено в огонь, и всё же, пережив весь этот процесс и пройдя через ощущение, что не осталось никаких земных благ, которые могли бы его обременить, в тот момент, когда он вошел в свою комнату, он испытал чувство полного отчаяния, потому что теперь, когда он был готов уйти немедленно, сама обилие его приготовлений к отъезду, казалось, было препятствием: он не мог решиться просто уйти, хотя чувство долгой подготовки, сказал он, было обманчивым, потому что на самом деле не было «обильных приготовлений» как таковых, поскольку одного щедрого часа было достаточно, чтобы освободиться от своих материальных благ и подготовиться к отъезду, и, пожалуйста, представьте себе, продолжал он, повышая голос, представьте себе, что одного голого часа было достаточно после всех этих месяцев предусмотрительности, чтобы отправиться в свое долгое путешествие, открыть дверь и покинуть квартиру, в которую он никогда не вернется, одного часа, чтобы его планы осуществились и стали реальностью, чтобы оставить всё навсегда, но затем, как раз когда он был готов к Отъезд, каким он когда-либо мог быть, вот он, застрял, стоит прямо посреди очищенной квартиры, оглядываясь по сторонам, и без какого-либо чувства сожаления или
эмоции, бросив взгляд на пустоту, когда он вдруг понял, что одного часа достаточно, чтобы любой из нас избавился от всего, встал прямо посреди нашей заброшенной квартиры и шагнул в меланхоличное лоно мира, сказал Корин, и что ж, в этот момент он с радостью щелкнул бы зажигалкой и выкурил приличную сигарету, что было странно, но внезапно ему захотелось вкуса сигарет и захотелось сильно затянуться, сделать хороший глубокий вдох, выдохнуть дым, медленно и приятно, и хотя это был единственный случай, когда он чувствовал себя так, и никогда не хотел сигарету ни до, ни после, ни разу, никогда в жизни он не понимал, в чем дело.