21.
Архивисту, сказал Корин, и особенно главному архивисту, который должен был стать главным архивистом, такому как он, предстояло освоить множество областей, но он может сказать им одно: ни один архивист, даже главный архивист, который должен был стать главным архивистом, каким он, по сути, и был, за исключением должности, не обладал существенной информацией относительно практических аспектов поездок в буферных вагонах или служебных вагонах грузовых поездов, и именно поэтому, когда он решил, что характер его статуса постоянного беглеца таков, что он не мог доверять автобусам, пассажирским поездам или даже необходимости путешествовать автостопом, для человека, преданного «любому маршруту, который был установлен и мог быть проверен в любой точке»
был уязвим для обнаружения, идентификации и легкого ареста, он отправился на эту поистине ужасающую Голгофу, и только представьте, каково это было, сказал
Корин, для человека, который, как им уже было известно, привык ограничивать свои передвижения четырьмя фиксированными точками своего личного компаса, а именно квартирой, пивной, архивом и, скажем, ближайшим магазином, и никогда — он не преувеличивал — действительно никогда, ни на час, не отваживался выйти за их пределы, а теперь вдруг оказался вне досягаемости, в пустынном, совершенно незнакомом конце какой-то железнодорожной станции, спотыкаясь о рельсы, балансируя на шпалах, следя за сигналами и стрелками, готовый нырнуть в кювет или за куст при первом же появлении поезда или дежурного, ибо так оно и было: рельсы, шпалы, сигналы, стрелки, постоянная готовность броситься на землю и с самого начала вскочить на движущийся вагон или спрыгнуть с него, пребывая в состоянии постоянной тревоги, которая длилась все двести двадцать километров пути, тревоги о том, что его заметит ночной сторож, начальник станции или кто-то, проверяющий тормоза или оси, в целом ужасный опыт, сказал он, даже зайдя так далеко, зная, сколько всего позади; отвратительно даже думать о том, чтобы предпринять такое путешествие, потому что он не мог сказать, что было самой изнурительной, самой горькой его частью, холод, который разъедал твои кости в служебном вагоне, или тот факт, что он понятия не имел, где он мог или осмеливался спать, потому что пространство было таким узким, что у него не было места, чтобы вытянуть ноги, и, следовательно, ему постоянно приходилось вставать и ложиться, а затем снова вставать, процесс, который, естественно, истощал его, не говоря уже о других лишениях, например, о том, что он не имел ничего, кроме печенья, шоколада или кофе в железнодорожных кафе для пропитания, после двух дней которых его постоянно тошнило, и поэтому, видите ли, сказал он семерым детям, все это, поверьте мне, было ужасно, не только холод и недостаток сна, не только онемевшая нога или тошнота, нет, потому что даже когда они
немного стихло, и в целом всё было хорошо, оставалась постоянная тревога каждый раз, когда поезд отправлялся в какой-нибудь вполне подходящий пункт назначения, объявленный на табло локомотива, что к тому времени, как они проезжали мимо, оставляя позади город или деревню, будь то Бекешчаба, Мезёберень, Дьёма или Сайол, он немедленно терял уверенность, и эта неуверенность росла в нём миля за милей, так что довольно скоро он был готов спрыгнуть и сесть в поезд в противоположном направлении, хотя на самом деле никогда этого не делал, потому что, по его словам, он неизменно решал, что на большой остановке больше выбора, а затем немедленно жалел о своём решении не прыгать, пока ещё оставалось время, а остаться, и в этот момент он чувствовал себя совершенно потерянным и должен был оставаться настороже на случай, если путешествие заведёт его в ещё более опасную территорию, где может встретиться кто угодно — железнодорожники, ночные сторожа, машинисты или кто угодно — ибо это действительно был бы конец всему, и тогда ему пришлось бы прыгать с машину в любое укрытие, которое могло бы предложить, будь то канава, здание или какой-нибудь кустарник, и именно так он здесь и оказался, сказал Корин, так он и прибыл, замерзший, отчаянно нуждающийся в еде, желательно в чем-нибудь соленом, или на самом деле не слишком соленом, но в любом случае, если они не против, он с радостью двинется дальше и попадет в центр города, потому что ему срочно нужно было найти какое-нибудь убежище на ночь, пока не откроется касса авиакомпании MALÉV следующим утром.