так обрадованный тем, что к нему обратились по-венгерски, что, не говоря ни слова, он обнял его, что, конечно, его очень удивило, ведь, прожив десятки лет в Шаффхаузене, он совершенно забыл эти характерные для него страстные, чрезмерно возбужденные проявления эмоций, и оттолкнул человека, назвав ему свое имя и должность, и что он хотел бы помочь, если может, в ответ на что человек представился как доктор Дьёрдь Корин, затем объяснил, что он прибыл на последнюю остановку в необычайно долгом путешествии и что он едва может сдержать себя от счастья, что может разделить проблемы этой роковой для него ночи с другим венгром, по-венгерски, и признался ему, что он архивариус в маленьком венгерском городке и что его миссия, которая намного перевешивает его положение в жизни, привела его в Нью-Йорк, откуда он только что прибыл после ужасающей погони, потому что его местом назначения был Шаффхаузен, точнее, Hallen für die neue Kunst , и в этом здании именно всемирно известная скульптура Марио Мерца, которую он хотел увидеть, так как ему сообщили, что работа находится там, сказал человек, указывая на здание, и да, сказал он, у нас есть две работы Мерца на первом этаже, но к тому времени он увидел, что человек трясется с головы до ног, по-видимому, замерзнув, пока ждал, поэтому он позвал охранника и предложил продолжить интервью внутри, так как ветер был очень сильным, и охранник согласился, так что они вошли внутрь, закрыли за собой дверь хижины, сели за стол, и Корин начал свой рассказ, рассказ, который начался давно - пожалуйста, - директор прервал его, постарайтесь сделать свой рассказ как можно короче - да, служащий кивнул, он постарается сделать его как можно короче, но история была настолько сложной, и, что еще более свежо в его памяти, что было трудно сказать
что было важно, а что нет, и в то же время он был уверен, сказал служитель, взглянув на директора, что, как только они сели за стол в хижине, как только он успел осмотреть этого человека – высокого, худого, среднего возраста человека с маленькой лысой головой, лихорадочно горящими глазами и огромными торчащими ушами, – он был сумасшедшим, но если это так, то оставалось загадкой, как ему удалось завоевать их доверие всего за несколько минут, потому что он действительно их завоевывал, фактически он полностью очаровывал их, и было ясно, даже если он был сумасшедшим, что то, что он нес, – не просто чепуха, что его нужно слушать внимательно, потому что в его рассказе был особый смысл, и каждое слово в нем имело какое-то значение, на самом деле весьма драматическое значение, ибо он чувствовал себя частью драмы, ее актером, – но, пожалуйста, – снова перебил его директор, – герр Калотасеги, нам обоим есть чем заняться, постарайтесь, чтобы ваш рассказ был как можно короче, – о Конечно, сказал служитель, кивая и осознавая свою ошибку, ну, другими словами, он рассказал нам историю с самого ее начала в маленьком венгерском городке и как однажды в офисе он обнаружил таинственную рукопись среди архивов, как он взял эту рукопись с собой в Нью-Йорк, продав и избавившись от всего, герр директор, оставив все позади, свой дом, свою работу, свой язык, свой дом, все, и уехал умирать в Нью-Йорк, герр директор, все это со множеством невероятных поворотов и перипетий и с одним ужасным неназванным случаем, о котором он не хотел говорить, и как его привела сюда случайность, он подчеркнул это, услышав что-то о какой-то скульптуре, или, если быть точным, скульптуре, которую он видел на фотографии и решил, что должен увидеть ее вживую, потому что он влюбился в нее, герр директор, буквально влюбившись, сказал служитель, с Марио