23.
«Вот такой я человек» , — сказал Корин и широко развел руками, придя в многолюдное место и заметив молодую пару, но тут же осознав невозможность сказать им, кто он такой, и общее отсутствие интереса, которое, вероятно, проявит кто-либо другой в этом вопросе, просто добавил: « Ты случайно не знаешь места, где... где я...» может остаться на ночь?
24.
Музыка, место проведения, толпа, или, скорее, масса молодых лиц; тусклый свет, громкость шума, клубы клубящегося дыма; молодая пара, к которой он обратился, и то, как они помогли ему, когда его, как и их, обыскивали у кассы, то, как они провели его и объяснили, что происходит, при этом постоянно заверяя его, что, конечно же, они могут решить его проблему, лучшим решением было бы войти и остаться в Almássy, где, скорее всего, будет по-настоящему крутой концерт с Balaton в главной роли и Михаем Вигом, и ему не о чем беспокоиться, потому что это будет такой концерт, который продлится до рассвета; и тут его осенило, необычайно плотная толпа людей, вонь и, в конце концов, все эти ошеломленные, пустые, печальные глаза повсюду, другими словами, все это происходит так внезапно и сразу, сказал Корин на следующий день в офисе MALÉV, после тех долгих дней одиночества, за которыми последовал час ужаса, когда на него напали на железнодорожном мосту, он вдруг почувствовал себя совершенно измотанным и едва пробыл там минуту, как у него заболела голова и
он чувствовал головокружение, не в силах был ни к чему приспособиться, глаза его не привыкли ни к тусклому свету, ни к дыму, уши, после всей безумной паники, которую он пережил, не могли справиться со странным, совершенно невыносимым шумом, и, видит бог, поначалу он был не в состоянии даже пошевелиться — как он рассказал на следующий день — среди этой «толпы отчаянных искателей удовольствий»,
его зажали, приковали к месту, затем его постепенно увлекали то в одну, то в другую сторону тесные группы потеющих танцоров, и в конце концов он пробился к стене, где ему удалось втиснуться между двумя молчаливыми группами, которые случайно там слонялись; и там, и только там он, наконец, мог попытаться примириться с уровнем шума, приняв некую защитную позу против него и против всех несчастий, которые так неожиданно на него обрушились, начать собираться и собирать свои мысли, ибо, достигнув этой точки безопасности, какой бы адски тесной и хаотичной она ни была, его способность мыслить была просто разнесена вдребезги, окончательно разнесена вдребезги, и чем больше он пытался сосредоточиться, тем больше распадались его мысли, так что он предпочел бы вообще отказаться от мысли думать и лечь в угол, но это было исключено, хотя, в общем-то, это была его последняя связная мысль за долгое время, последнее решение, которое он был способен принять, пока он продолжал там стоять, глядя сначала на оркестр, в котором одна мысль за другой распадалась, прежде чем подняться на поверхность, затем на массу людей, затем снова на оркестр, пытаясь, безуспешно, уловить что-то из слов быстро сменяющих друг друга песен, слыша лишь отдельные фразы, например:
«все кончено» и «все кончено», отвечая главным образом ледяной меланхолии музыки, которая немедленно передалась ему, несмотря на огромную громкость шума, и он пристально смотрел на трех исполнителей, на
зеленоволосый барабанщик, стоявший сзади и лупивший по барабанам с торжественным взглядом прямо перед собой, блондин-бас-гитарист рядом с ним, лениво покачивающийся в такт музыке, и певец, мужчина примерно того же возраста, что и сам Корин, с микрофоном впереди, чье суровое выражение лица говорило о смертельном истощении и желании говорить только о смертельном истощении, который время от времени направлял свое суровое выражение на бурлящую массу внизу, как будто бы он с радостью спустился бы со сцены и исчез навсегда, но оставался там и продолжал петь, и, по правде говоря, объяснил Корин, в этой безжалостной меланхолии было что-то, что парализовывало его, одурманивало, подавляло, сжимало ему горло, так что, честно говоря, эти первые два-три часа хардкорного концерта в клубе «Central» на площади Алмаши просто не дали ему никакого убежища.