показывая им непостижимо сложную и хаотичную природу всех путей, заставляя их противостоять неожиданному, случайному, из ниоткуда, опасному, глубоко запутанным и примитивным состояниям одержимости, смерти и сексуальности, изгоняя их, другими словами, из мира света Зевса и бросая их в герметичную тьму, как он бросал Корина с тех пор, как Корин понял, что проблеск его вызвал беспокойство в его сердце, беспокойство, которое никогда не прекратится, как только Гермес открылся ему, откровение, которое совершенно погубило его, ибо если и было что-то, чего он не хотел говорить, так это то, что это открытие, этот проблеск Гермеса, указывало на то, что он чувствовал какую-то любовь к Гермесу, сказал Корин, нет, он не питал никакой любви к Гермесу, а просто боялся его; и вот как обстояли дела, вот что произошло, и не более того, он был напуган Гермесом, как и любой человек, который в момент своей гибели осознал бы, что он погиб, то есть обрел знание, которым он вовсе не желал обладать, как это было именно в случае с ним, с Корином, ибо чего желал он, чего не желали другие? у него не было никакого желания отличаться, выделяться из толпы, у него не было таких амбиций, он предпочитал отношения и безопасность, домашний уют и ясную и простую жизнь, другими словами, абсолютно обыденные вещи, хотя он потерял все это в мгновение ока в тот момент, когда Гермес вошел в его жизнь и сделал из него, как он с радостью признается, слугу, подсобного рабочего, поскольку с этого момента подсобный рабочий начал быстро отдаляться от своей жены, своих соседей и своих коллег, потому что казалось безнадежным даже попытаться объяснить, объяснить или признаться в том, что именно греческий бог лежал в основе несомненных изменений в его поведении, не то чтобы у него был какой-либо шанс заставить других сочувствовать ему, Корин
сказал стюардессе, ведь только представьте, как он однажды повернулся бы к своей жене или к своим коллегам в архиве и сказал бы им: я знаю, что вы заметили странную перемену в моем поведении, ну, это все из-за греческого бога; только представьте себе эффект, сказал Корин, как отреагирует его жена на такое признание, или его коллеги на это объяснение, другими словами, всё не могло обернуться иначе, чем обернулось, быстрый развод, быстрый переход от странных взглядов в офисе к игнорированию, более того, некоторые дошли до того, что вообще избегали его и отказывались узнавать на улице, что, сказал Корин, было глубоко обидно, поскольку исходило от его собственных коллег, людей, которых он встречал каждый день своей жизни, которых они совершенно игнорировали на улице, благодаря Гермесу, и всё текло с этого момента вплоть до настоящего момента, не то чтобы он жаловался, просто констатировал факты, ибо на что ему было жаловаться, хотя было время, когда он был всего лишь простым, совершенно ортодоксальным архивариусом, который имел все надежды продвинуться до должности главного архивариуса, но теперь вместо этого, вы поверите, сказал Корин, он здесь, в Будапеште, в Будапеште, если бы ему позволили перескочить вперёд во времени, в будапештском офисе MALÉV, где он доверял и искренне верил, что получит визу и билет, позволяющие ему, Корину, не только добраться до всемирно известного города Нью-Йорка, но и при этом достичь, и здесь он понизил голос, главной цели своего герметического состояния неопределенности, не говоря уже о том факте, добавил он, что если он пожелает компенсации, чего он не пожелал; или если он пожелает обменять свое состояние на какое-либо другое, чего он не пожелал; обмен состояниями мог бы послужить формой компенсации, и хотя такой обмен был против правил, он на самом деле не был невозможен, поскольку не было невозможно, что он мог бы в любой день