10.
Люди из районного психиатрического отделения, сказал Корин, так и не объяснили ему то, что он хотел узнать, и именно поэтому он изначально обратился в это отделение, а именно, как на самом деле функционирует вся система, которая удерживает череп на месте, от первого шейного позвонка до связок (прямой мышцы головы), но они так и не объяснили этого, потому что не могли, главным образом потому, что сами не имели об этом ни малейшего представления, их разум был окутан совершенно непроницаемой тьмой, из-за чего они сначала уставились на него с изумлением, как бы показывая, что сам вопрос, сама постановка его вопроса, настолько нелепа, что служит прямым и неопровержимым доказательством его, Корина, безумия, а затем обменивались многозначительными взглядами и легкими кивками, предзнаменование которых было (не так ли?) совершенно ясным, что они отклонили эту тему, вследствие чего он больше не расспрашивал по этому поводу, но, даже стойко неся огромную тяжесть проблема, в буквальном смысле, на его плечах, попытался решить проблему сам, задавая вопросы о том, что такое на самом деле этот определенный первый шейный позвонок и прямая мышца головы, как (вздохнул Корин) они выполняют свои важнейшие функции и как так получилось, что его череп просто опирается на самый верхний позвонок позвоночника, хотя, когда он думал об этом в то время, или так он им сказал сейчас, мысль о том, что его череп прикреплен к позвоночнику спинномозговыми связками, которые были единственными вещами, удерживающими все вместе, была достаточной, чтобы вызвать у него дрожь, когда он думал об этом, и до сих пор вызывала у него дрожь, поскольку даже краткий осмотр его собственного черепа продемонстрировал очевидную истину, что это устройство было настолько чувствительным, настолько хрупким, настолько уязвимым, фактически одной из самых хрупких и нежных физических структур, которые только можно вообразить, что он пришел к выводу, что это
Должно быть, именно здесь, в этот конкретный момент, начались и закончатся его проблемы, ибо если врачи не смогли прийти ни к какому стоящему выводу, посмотрев на его рентгеновские снимки, и все обернулось так, как до сих пор, то, погрузившись хотя бы в некоторую степень изучения медицины и проведя бесконечное самоисследование на основе этого изучения, он без колебаний заявил, что корень боли, которую он испытывал, находился здесь, в том расположении тканей и костей, где позвонок соединяется со связкой, и что все внимание должно быть сосредоточено на этой точке, на связках, в какой именно точке он еще не был уверен, хотя был достаточно уверен в ощущении, которое распространялось по его шее и спине, неделя за неделей, месяц за месяцем, постоянно нарастая в интенсивности, зная, что процесс начался и неудержимо идет, и что все это дело, если рассматривать его объективно, сказал он, должно было привести к окончательному распаду соединения черепа и позвоночника, достигнув кульминации в состоянии, не говоря уже о том, чтобы ходить вокруг да около куст, ибо зачем кому-то, сказал Корин, указывая на свою шею, где этот хрупкий кусочек кожи в конце концов не выдержал, и он неизбежно лишился бы головы.
11.
С наблюдательного пункта пешеходного моста можно было различить один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять комплектов рельс, и семеро из них ничего не могли сделать, кроме как пересчитывать их снова и снова, сосредоточив свое внимание на слиянии рельс в заметно сгущающейся темноте.
подчеркнутое красными огнями светофоров в ожидании, когда вдали наконец появится «шесть сорок восемь», ибо напряжение, внезапно появившееся на доселе расслабленных лицах всех, было вызвано на данном этапе ничем иным, как приближающимся прибытием «шесть сорок восемь», цель, которую они намеревались ограбить, не смогла, после первых нескольких попыток, обеспечить достаточное развлечение за короткое время их ожидания, так что через пятнадцать минут после того, как они загнали его в угол, даже если бы они захотели, они бы оказались неспособны выслушать ни единого слова из непрерывного и бесконечного монолога, который даже сейчас, загнанный в угол, лился из него неудержимо, потому что он продолжал и продолжал, несмотря ни на что, как они объяснили на следующий день, и было бы невыносимо, если бы они не игнорировали его, потому что, добавили они, если бы они продолжали обращать на него внимание, им пришлось бы прикончить его, хотя бы для того, чтобы сохранить собственное здравомыслие, а они, к сожалению, игнорировали его ради своего здравомыслия, и это привело к тому, что они упустили шанс устранить его, потому что им действительно следовало устранить его как следует, или так они продолжали повторять про себя, тем более, что все семеро обычно прекрасно понимали, чего им может стоить не устранить свидетеля, свидетеля вроде него, который никогда полностью не исчезнет в толпе, не говоря уже о том, что в некоторых важных местах они начали приобретать репутацию «головорезов», репутацию, которую им нужно было защищать, и убить его не составило бы для них труда и не было бы для них новой задачей, и таким образом они бы ничем не рисковали.