20.
Минойское царство, сказал Корин, вместе с Минотавром, Тесеем, Ариадной, Лабиринтом, тысячей пятьюстами единственными в своем роде годами мира, всей этой человеческой красотой, энергией и чувствительностью, с двойным топором, вазой Камеры, богинями опиума, священными пещерами...
колыбель европейской цивилизации, или, как они её называют, первый расцвет, в пятнадцатом веке до нашей эры, затем Фера, добавил он с горечью, затем орды микенцев и ахейцев, непостижимое, мучительное и полное разрушение, юная леди, вот что мы знаем, сказал он, затем затих и, поскольку женщина, которая подметала пол, только что подошла к нему, он поднял ноги, чтобы позволить ей подмести под его стулом, сделав это, она направилась к двери, чтобы продолжить свою работу, но затем остановилась, повернулась и очень тихо, словно благодаря Корина за то, что он поднял ноги, обратилась к нему со странным венгерским акцентом, сказав jó, что означает «правильно», затем продолжила путь к двери, подметая углы комнаты, и провела щёткой по порогу, прежде чем аккуратно смести всё в кучу и смахнуть на поддон, затем открыла вентиляционное окно и высыпала мусор на сильный ветер, так что мусор проносился мимо жалких крыш и рваных дымоходов вверх, в небо, и когда она закрыла окно, они могли все еще слышу, как подпрыгнула пустая банка, унесенная ветром, и шум затих, стих за окном, тишина среди всех этих комнат и дымоходов под небом.
21.
«Скоро пойдет снег» , — сказал Корин по-венгерски, глядя в окно, затем протер глаза, бросил взгляд на тикающий на кухонном шкафу будильник и, не попрощавшись, вышел из кухни, закрыв за собой дверь.
OceanofPDF.com
IV • ПРОИСШЕСТВИЕ В КЕЛЬНЕ
1.
Если их беспокоила безопасность, они могли быть спокойны, поскольку безопасность, насколько это касалось его, была полностью обеспечена, начал переводчик, строго следуя полученным им в начале указаниям сидеть прямо в «Линкольне», спокойно смотреть перед собой и не оборачиваться, затем добавил, что если и возникнут какие-то проблемы, то только с его партнершей, но она была простодушной, другими словами, настоящим психическим расстройством, и поэтому ее можно было спокойно игнорировать, потому что год назад он спас ее из совершенно безнадежного положения в грязи пуэрториканского болота, где она жила без надежды, без семьи и имущества, без всего в мире ни дома, ни даже в Соединенных Штатах, когда она нелегально пересекла границу, без клочка удостоверения личности, вообще без ничего, пока судьба не свела их вместе, и они должны знать, что она обязана ему жизнью, всем, на самом деле больше, чем всем, потому что она не сомневалась, что если будет плохо себя вести, то может потерять все в мгновение ока, как она и будет
вполне заслуживала: другими словами, она не была большой удачей, но такой она была, и она подходила ему, потому что, хотя это было правдой, что она была простовата, она могла готовить, подметать и согревать его постель, если бы они знали, что он имеет в виду, в чем он был уверен, и, ну, был кто-то еще, живущий в квартире с ними, но он не в счет, потому что он был никем, сумасшедшим венгром, который приходил и уходил и был там всего пару недель, пока не нашел себе подходящее жилье, парень, который жил в задней комнате, сказал переводчик, указывая на дом, потому что они просто проходили мимо, там, и он проболтался ему, как один венгр другому, потому что они сжалились над ним, бедным психом, которого вы даже не заметите, потому что у него не было никакой отличительной черты, и это действительно было все, сумасшедший венгр, пуэрториканец и он сам, так оно и было, и когда он сказал, что все в полной безопасности, это была чистая правда, потому что не было никаких друзей, только они, и он не был частью группы так или иначе, в видеосалоне было всего несколько парней, с которыми он иногда общался, и люди, которых он знал в аэропорту ещё со времён своей работы там, и это было всё, затем, добравшись так далеко, он сказал им, что они могут спрашивать его о чём угодно, но никто на заднем сиденье не пошевелился, и никаких вопросов не было задано, они просто продолжили в траурной тишине, сделав ещё один круг вокруг блока переводчика, поэтому, когда он наконец смог выйти и подняться в квартиру, у него было о чём подумать, когда он встретил Корина на лестнице, переводчика, поднимавшегося наверх, Корина, спускавшегося вниз, говорящего: «Добрый вечер, господин Шарвари», хотя было ясно, что господин Шарвари был глубоко занят, но, если он не возражает, он хотел бы сказать ему здесь на лестнице, поскольку они почти никогда не встречались иначе, что он сожалеет о неприятном инциденте, о недоразумении, которое, насколько он был обеспокоен, было совершенно