то, что произошло в среду, три дня назад, между утром и вечером, и после этого, все важное, срочное, скучное или незначительное, и, наконец, даже имя матери, сказал он, запах абрикосов, все, что делало знакомые лица знакомыми, выполнил ли он на самом деле задачи, которые перед собой поставил, — словом, сказал он, буквально ничего не осталось у него в голове, весь мир исчезал шаг за шагом, и само исчезновение не имело ни ритма, ни смысла в своем ходе, как будто то, что осталось, было каким-то образом достаточным, или как будто всегда было что-то более важное, что высшая, непостижимая сила решила, что он должен забыть.
13.
«Должно быть, я каким-то образом испил вод Леты» , — объяснил Корин и, безутешно покачивая головой, как бы давая им понять, что понимание характера и последствий событий, вероятно, всегда будет ему недоступно, вытащил коробку «Мальборо»: « У каждого есть свет?
14.
Они были примерно одного возраста, самому младшему было одиннадцать, самому старшему, возможно, тринадцать или четырнадцать, но у каждого из них был по крайней мере один
бритвенное лезвие в футляре, удобно устроившееся рядом с ним, и дело было не только в том, чтобы просто устроиться там, ибо каждый из них, от самого младшего до самого старшего, был способен искусно с ним обращаться, будь то простой «одиночный» вид или тройной вид, который они называли «набором», и ни один из них не упускал возможности в мгновение ока выдернуть эту штуку и просунуть ее между двумя пальцами в напряженную ладонь без малейшего проблеска внешних эмоций, пристально глядя на жертву так, чтобы тот, кто случайно оказался в нужном положении, мог в мгновение ока найти артерию на шее, это было умением, которым они в совершенстве овладели, умением, которое делало их, когда все семеро были вместе, настолько исключительно опасными, что они начали зарабатывать действительно заслуженную репутацию, только благодаря постоянной практике, конечно, практике, которая позволила им достичь своего нынешнего уровня мастерства и включала тщательно спланированный курс тренировок, который они проходили в постоянно меняющихся местах, повторяя одни и те же движения сто раз, снова и снова, пока они не смогли выполнять движения с неподражаемой, ослепительной скоростью и такой совершенной координацией, что во время атаки они инстинктивно, не говоря друг другу ни слова, знали не только, кто будет наступать, а кто стоять, но и как построятся стоящие, и не было никакого места для хвастовства, вы даже не могли думать об этом, настолько безупречной была их командная работа, и в любом случае, вид хлещущей крови был достаточен, чтобы заткнуть им рты и сделать их немыми, дисциплинированными и серьезными, возможно, даже слишком серьезными, потому что торжественность была чем-то вроде бремени для них, оставляя им желание какого-то образа действий, который привел бы скорее игриво, более случайно, то есть влекущим за собой больший риск неудачи, к факту смерти, поскольку это было то, чего они все
они искали, именно так развивались события, именно это их интересовало, по сути, именно это было причиной, по которой они вообще здесь собрались, причиной, по которой они уже провели немало вечеров, столько недель вечеров и ранних вечеров, коротая время именно здесь.