Судьба, сказав так, обратила его внимание на обсуждение Великой Вести, на Коломбо, которого он называл то синьором Коломбо, то «нашим Христофором», и, к их полному изумлению, заговорил об экспедиции как об успешно завершившемся деле, затем заказал у хозяйки крепкого малагского вина для всех и возвестил о начале нового мира — грядущего нового мира , сказал Корин, — в котором восторжествует не только адмирал Коломбо, но и сам дух Генуи, и, более того, он поднял и бокал, и голос, всепроникающий, всепобеждающий дух Генуи, дух, который, судя по взглядам, следовавшим за малейшим жестом Мастеманна, объяснил Корин женщине, не вызывал у постояльцев альбергерии ничего, кроме сильной и самой всепоглощающей ненависти.
16.
Если мы умрем, механизмы жизни продолжатся без нас, и это что больше всего беспокоит людей , Корин прервал себя, склонил голову, подумал немного, затем изобразил мучительное выражение и начал медленно поворачивать голову, хотя это только сам факт того, что это продолжается, что позволяет нам должным образом понять, что не существует никакого механизма.
17.
Приступ безумия шлюх, продолжал он, можно объяснить только появлением синьора Мастеманна, хотя никто тогда не понимал, в чем его причина, потому что все упускали из виду самое главное: присутствие Мастеманна создавало некое подобие магнитного поля, силу, которая, казалось, исходила от всего его существа, и это не могло быть ничем иным, потому что как только Мастеманн прибыл и обосновался на верхнем этаже, Albergueria изменилась: первый этаж погрузился в тишину, как никогда прежде, тишину, пока он не спустился вниз в тот первый вечер своего пребывания и не сел за импровизированный столик — как оказалось, за столик компании Кассера.
в этот момент все изменилось, ибо, хотя жизнь продолжалась, ничто не было таким, как прежде, так что портные, сапожники, переводчики и матросы, хотя и продолжали с того места, на котором остановились, все не спускали глаз с Мастеманна, ожидая, что он будет делать, хотя что он мог сделать? — Корин развел руками, — ведь он просто сел напротив спутников Кассера, заговорил, наполнил свой бокал вином, прикоснулся своим бокалом к их бокалам, откинулся назад и, другими словами, не сделал ничего, что могло бы показать, что эта всеобщая тишина — эта общая «Суровость , — сказал Корин, — возможно, исходит от него самого, хотя, признаться, достаточно было одного взгляда на него, чтобы почувствовать ужас, который он внушал своими пугающе бледными и неподвижными голубыми глазами, своей рябой кожей, своим огромным носом, своим острым подбородком и длинными, тонкими, изящными пальцами, своим черным, как эбеновое дерево, плащом, особенно когда из-под него сверкала алая подкладка, когда слова застывали у всех на устах: ненависть и страх , ненависть и страх — вот что он внушал портным, сапожникам, переводчикам и матросам на нижнем этаже; хотя все это было ничто по сравнению с тем действием, которое он оказывал на проституток, ибо они не просто дрожали перед ним, но были совершенно
вне себя всякий раз, когда он появлялся, где бы они ни сталкивались с ним, самые близкие и самые красивые девушки Алжира и
Гранада немедленно подбежала к нему и окружила его, словно притянутая непреодолимым магнитом, роясь вокруг него, словно он их околдовал, касаясь его плаща и умоляя его, пожалуйста, пойти с ними, ему не нужно платить, шептали они ему на ухо, это может быть целая ночь, каждая часть их была его, все, что он захочет, они напевали и взрывались пузырями истерического смеха, подпрыгивая вверх и вниз, бегая, обнимая его за шею, дергая его, похлопывая его, таща его туда и сюда, вздыхая и закатывая глаза, как будто одно присутствие Мастеманна было источником экстаза, и было совершенно очевидно, что с появлением Мастеманна они потеряли рассудок, хотя это означало, что процветающая торговля, которая зависела от них очень быстро и самым эффектным образом обанкротилась, ибо началась новая эра, эпоха, в которой проститутки больше не искали финансового вознаграждения за свои услуги, а вместо этого искали оплаты оргазмом, хотя оргазма не было, так как не осталось никого, кто мог бы его удовлетворить, и мужчины советовали друг другу оставить их в покое, потому что они только высосут тебя до дна и будут использовать тебя, а не ты будешь использовать их, и все знали, куда дует ветер, что причиной всего этого был Мастеманн, так что под кажущимся спокойствием страх и ненависть...