Машина благополучно катит вперед, помимо бензиновых выхлопов доносится иногда дымок сигаретного дыма. Моё обоняние по состоянию вряд ли уступит собачьему… Не ускоряется и не снижается скорость – значит, с тетей все нормально.
Пока бежал, попытался проанализировать ситуацию: оборотни узнали обо мне, но как? Может, проследили за Евгением? Проследили за моими пробежками и устроили засаду, а Юлю использовали как приманку? Если им нужен я – зачем тетю-то покалечили? Или она вступилась за меня? А почему я в горящем здании очутился?
Мда, хреновый из меня аналитик. Одни вопросы, но в ответах не продвинулся ни на сантиметр. Бежал и думал, думал и бежал.
Возле деревни «Медвежье» горящие подошвы окунаются в прохладную лужицу, и я провожаю машину взглядом. Сердце в груди бьется чуть быстрее обычного – великолепно сказываются тетины тренировки. Белая машина превращается в точку на горизонте и ныряет за очередной холм, зеленые кусты скрывает от меня синеватый дымок выхлопа. Пусть едет, отправлюсь за ней чуть позже.
Я иду к Иванычу.
Дома задумчиво глядят вдаль стеклами окон, резные наличники обрамляют зашторенные глаза вычурными ресницами. Показывается знакомый оскал дракона на коньке.
За забором соседнего с Иванычем дома на солнышко щурится симпатичная девушка в цветастом сарафанчике.
Может её сватали за Федора?
Тогда ему повезло с выбором, девчоночка что надо: большая грудь, длинные ноги, рослая как баскетболистка. Такая красавица и хозяйство удержит, и деток родит здоровых да крепких.
Я коротко киваю ей. Девушка подбирается, глаза впиваются в мою фигуру. Верхняя губа дергается вправо и вверх, белоснежный клык увеличивается в два раза, натягивает нежную кожу на подбородке. Я вздрагиваю от неожиданности и отвожу глаза, переключившись на калитку. Боковым зрением вижу, как клык пропадает, но девушка продолжает смотреть на меня в упор. Также было и со Жмырем в камере…
Чертыхаясь про себя, кое-как развязываю веревочку на заборе. Дощатая калитка расчесывает редкую траву у ограды. Под пристальным взглядом девушки я придаю веревке первоначальный вид и скрываюсь за углом дома.
Дубовая дверь на поверку оказывается запертой. Я стучу и слышу за домом странное хеканье с последующими шлепками, словно там наказывают провинившегося школьника. И следом раздается знакомое ворчание Вячеслава. Пройдя между домом и сараями, я выхожу на небольшой огород.
Открывается незабываемое зрелище – посреди огорода на пеньке сидит угрюмый Михаил Иванович. Перед ним упражняются два молодых берендея. Черенком лопаты Иваныч то и дело тыкает в спины ребят. Знакомое упражнение – когда стоишь по колено в выкопанной яме, выпрыгиваешь и удерживаешься на краю. Пот ручьями струится по красным лбам берулек, спины выгибаются от ударов.
– Чего приперся? – не оборачиваясь, спрашивает Иваныч.
– Ого, вот это слух! Как узнали?
– Да твой запах ещё с дороги учуяли, когда за Марией бежал. Что с ней? Почему на ней кровь? – черенок тыкает в твердую спину Вячеслава.
– Ай! Что же так больно и именно мне? – ворчит Вячеслав, на чьих белесых бровях висят блестящие капельки.
– Значит – заслужил! Ты тоже не ленись работать, самому же эта наука когда-нибудь пригодится!
Черенок толкает в спину Федора. Тот теряет равновесие и опрокидывается навзничь. Рукой пытается найти опору, но она втыкается в мягкую кучу земли, и звучный шлепок возвещает о приземлении.
– Тьфу на вас, лентяи! Сашок, покажи, как нужно делать! Все равно больше не испачкаешься! – командует Михаил Иванович, черные глаза буравят мою грязную одежду.
– Времени нет, у меня плохие новости…
– Давай-давай! Посмотрим, как охотники скачут! Или сикнул? – в один голос гудят парни. Радуются возникшей передышке.
– Успеваем, – кивает Иваныч.
Ребята не отстали бы, но утереть нос двум врунишкам следует. Я вспоминаю и время в подполе и россказни о «смотрящих за оборотнями». Тетя сказала, что нужно к берендеям, но думаю, что пять минут найдется, тем более что и Иваныч попросил…
– Тогда яму нужно сделать глубже.
Вячеслав подхватывает на лету лопату, в несколько зачерпываний углубляет яму, земля мягко рассыпается на низенькой куче. Вызывающе кивает, ну как, пойдет?
– Глубже. Из такой канавки даже младенец выпрыгнет, – я наблюдаю, как краснеет лицо Федора.
Возможно, я плохой племянник, раз не говорю о тете, а позволяю увлечь себя в борьбу «на слабо».