— Заключает сделки со всеми, кроме меня. Грёбаные Хесус и Ронан… — я бросаюсь к ней. Она расправляет плечи и подходит ко мне ближе, пока я не чувствую её тёплое дыхание на своём лице. Я сжимаю кулак. Это всё, что я, чёрт возьми, могу сделать, чтобы сдержаться.
— Ты хочешь причинить мне боль, Джуд? — говорит Тор, прежде чем снова толкнуть меня. — Так сделай это. Почувствуй себя лучше, — осмеливается она.
Тонкая нить контроля обрывается, и я хватаю её за горло, сдавливая, толкаю через всю комнату и прижимаю к стене.
— Ты забыла, кто я такой. Я не добрый, Тор. Не издевайся надо мной. — Я усиливаю хватку, и она вцепляется в мои руки, в то время как её глаза с вызовом сужаются.
— Я тоже больше не милая. Думаю, мы квиты.
Каждый мой вдох слышен. Я смотрю на свои пальцы, сжимающие её горло. Когда я поднимаю на неё взгляд, я нахожу в её глазах пустоту. Лишённую всяких эмоций. И я видел её такой раньше, после Боба, после Джо, после Калеба. После того, как человек, которым она была — человек, которым она должна была стать, — был убит.
Вздыхая, я убираю руку с её горла и подхожу к двери, открываю её и с грохотом захлопываю за собой. Я ничего не могу сделать, чтобы это исправить. Ничего такого, что можно было бы сказать, чтобы загладить обиду. Ложь. Так оно, чёрт возьми, и есть, но Кайла всё ещё жива, и я должен найти её.
Глава 18
Тор
Я подхожу к потрёпанному «Хаммеру», открываю багажник и бросаю внутрь свою сумку. Джуд стоит прямо за дверью дома и разговаривает с Гейбом. Он смотрит на меня, и его лицо искажает хмурая гримаса. Я игнорирую его и забираюсь на водительское сиденье, заводя двигатель. Он свирепо смотрит на меня, направляясь в мою сторону, и я знаю, что он потеряет самообладание через три, два, один…
Он обходит машину спереди, открывает пассажирскую дверь и забирается внутрь. Я смотрю на него, ожидая, что он начнёт ссору, но вместо этого он просто смотрит в окно. С одной стороны, я рада, что он не строит из себя мачо и не настаивает, чтобы я оставалась в безопасности, но в то же время — это не так. Это значит, что ему всё равно, в безопасности я или нет, и это причиняет боль. После всего, через что мы прошли, всего, что я сделала, пытаясь защитить нашу дочь…
Наверное, я всегда верила, что он простит меня.
Я отъезжаю от дома Гейба и направляюсь по длинной подъездной дорожке. Мы с Джудом не разговариваем, пока пробираемся по улицам Хуареса. Он просто время от времени даёт мне указания.
В конце концов мы прибываем на небольшой аэродром на окраине города. Когда я подъезжаю к частному самолёту, вокруг стоят несколько мужчин. Трап уже спущен, дверь открыта.
Я даже не успеваю полностью припарковать машину, когда Джуд открывает дверь и выходит. Я оставляю её на стоянке, а он уже заходит сзади, вытаскивает сумки из машины. Я вылезаю из машины.
— Отдай Бенджи ключ, — говорит Джуд, указывая на мужчину, который теперь стоит рядом с машиной.
Не задавая вопросов, я отдаю ключ этому человеку. Он склоняет голову и указывает на ступеньки, ведущие в самолёт.
Я поднимаюсь по ступенькам и сажусь в одно из плюшевых кожаных кресел. Джуд входит и смотрит на меня, мышцы на его челюсти подрагивают. Я действительно ожидаю, что он сядет как можно дальше от меня, но вместо этого он садится напротив. Мы не говорим друг другу ни слова, и он просто сидит, его плечи так напряжены, что кажется, будто он заставляет себя оставаться на месте.
Двигатели запускаются, и самолёт жужжит, как рассерженная пчела, на взлётно-посадочной полосе. Застывший взгляд Джуда по-прежнему устремлён в окно, и я ненавижу это. Я ненавижу напряжение, которое возникает между нами, но он здесь. Он помогает мне. Я хочу что-то сказать ему, но не знаю, что. Я не знаю, когда мы с Джудом стали незнакомцами или, что ещё хуже, врагами.
— Ронан пришёл ко мне, как грёбаная десница Божья, — говорю я, — желая убедиться, что Кайла была в безопасности, пока я убивала Хесуса. — Я качаю головой. — И всё это время он издевался надо мной.
— Конечно, Тор. Конечно, — ворчит он, откидывает голову на спинку сиденья и закрывает глаза.
Я ненавижу, что мы в такой ситуации, но я не могу заставить себя сожалеть о том, что я сделала. Кайла всё ещё жива, и этого должно быть достаточно. Я наклоняюсь вперёд и нервно дрыгаю ногой.
— Он не причинит ей вреда, — говорю я больше себе, чем Джуду. Если пребывание с Хесусом чему-то меня и научило, так это тому, что всё имеет стратегическое значение. Ронан использовал Кайлу как мотивацию для того, чтобы я убила Хесуса, а теперь она стала мотивацией для чего-то другого.
Джуд проводит руками по лицу и стонет. Я чувствую его раздражение, его гнев, но под всем этим я чувствую это всепоглощающее чувство беспомощности, затягивающее нас обоих целиком.
— Ты же понимаешь, — отвечает он, не сводя глаз с иллюминатора, пока самолёт выруливает на взлётно-посадочную полосу, — это не то, из чего мы все сможем выбраться живыми, верно?
— Ничего нового, — бормочу я. Самолёт подпрыгивает на лётном поле, набирая скорость, и довольно скоро шасси и мой желудок сжимаются, когда мы поднимаемся в воздух. Напряжение заполняет маленькое пространство до тех пор, пока мне не начинает казаться, что я едва могу дышать. Он подобен силе природы, статическому электричеству, которое висит в воздухе перед бурей. И я просто жду раската грома, поэтому я вызываю его.
— Просто скажи это, Джуд. — Я вздыхаю.
Он медленно смотрит на меня, холодный, отстранённый… это тот человек, с которым я познакомилась три года назад. Букмекер.
— Тебе понравилось трахаться с ним?
Я вздыхаю, сжимая кулаки так, что ногти впиваются в ладони.
— Я с ним не трахалась.
Джуд фыркает, и мне хочется снова влепить ему пощёчину.
— Ещё одна твоя ложь?
— Зачем мне тебе лгать? На данном этапе, зачем мне лгать тебе, Джуд?
Он вздыхает.
— Ты ожидаешь, что я поверю, что он просто держал тебя там. Какой-то больной сукин сын вроде него — и он тебя не тронул?
Я опускаю взгляд на свои колени. Я больше не могу ему лгать.
— Он поцеловал меня, но сказал, что хочет, чтобы я пришла к нему добровольно. Я никогда не была готова, так что… — я поднимаю голову и наклоняю лицо в сторону, наблюдая за ним. — Вот почему он сказал мне, что ты мёртв. Пока ты был жив, ничто в мире не смогло бы заставить меня предать тебя. Не так.