Гейб хочет вернуть город, который Синалоа украли у него, и маленькая выходка Ронана помогла отбросить развитие картеля Синалоа назад. То, что стоило мне всего, дало Гейбу преимущество, и я не могу ничего с этим поделать, но чертовски этим огорчён. Всё, чего я хочу — это смерти Хесуса, причём от моих рук, поэтому я начну свой собственный путь по ослаблению этого ублюдка. Но я знаю, что не смогу уничтожить картель без хорошего плана, поэтому я провёл последние две недели, строя заговоры, планируя, выпрашивая одолжения. Я заплатил нескольким подонкам за информацию о контактах Хесуса и составил список. И во главе моего списка стоит один из дюжины жуликоватых копов, который помогает обеспечить бесперебойную доставку кокаина, Хорхе Эрнандес. В первую очередь я планирую заняться посредниками вроде него, перерезав большинство связей картеля Синалоа, которые связывают незаконное с легальным.
Марни принюхивается, прежде чем сделать глоток из своей кружки.
— Чёртовы картели из всего устраивают шоу. — Он качает головой как раз в тот момент, когда открывается и захлопывается входная дверь.
— Придурки, — стонет Гейб. Он останавливается на полпути, когда видит, что я стою на кухне.
Я подхожу к шкафчику, беру бутылку алкоголя и выдёргиваю пробку, прежде чем опрокинуть её в своё горло. Когда я опускаю взгляд на столешницу, то вижу конверт, выглядывающий из стопки почты. Почерк аккуратный, а по центру — слово «Американец». Почерк аккуратный. Сделав ещё один быстрый глоток, я беру конверт со стойки и поднимаю его вверх. Гейб непонимающе смотрит на меня, когда я прохожу мимо него с письмом и бутылкой виски. Я жду, пока вернусь в свою комнату, чтобы открыть его, внутри лежит один листок плотной бумаги.
Мои искренние соболезнования. Такова цена войны.
Мой пульс неуклонно учащается, когда я смотрю на это письмо. Моя кожа горит. Это была не моя грёбаная война. Тор и Кайла — они были не просто жертвами. Этот высокомерный кусок дерьма, сидит в своём грёбаном русском особняке и курит свои чёртовы сигары, в то время как каждая частичка меня умерла. Он хочет власти, и ему всё равно, кого или что он уничтожает на своём пути. Бумага сминается в моей руке. Он был причиной, по которой меня втянули в это дерьмовое шоу. Он действовал за моей спиной и уговорил Тор продать меня. Я бы не сомневался, что он приложил руку и к похищению Кайлы… Я бросаю скомканный листок бумаги на пол и подхожу к шкафу, распахивая дверцу, прежде чем схватить винтовку с полки, потому что весь этот гнев вот-вот сорвётся на Хорхе.
Я заряжаю винтовку и выхожу из комнаты.
Гейб на кухне, кричит в телефон, и это хорошо, потому что я не хочу спорить с ним из-за этого дерьма. Я вхожу прямо в дверь и направляюсь в гараж рядом с подъездной дорожкой. Я распахиваю дверь и хватаю коробку с гранатами, прежде чем забраться в одну из многочисленных машин, припаркованных там.
Я поставлю грёбаного Хесуса на колени, а потом, блядь, убью его с улыбкой.
Я уже час сижу в этом отвратительном баре на окраине Хуарес-Сити, потягивая виски, но кайф, разливающийся по моему телу прямо сейчас, мало помогает мне расслабиться. Хорхе рядом со мной, он прихлёбывает пиво и лапает женщин. Смеясь, он что-то шепчет на ухо молодой девушке. Она улыбается, когда он убирает волосы с её лица, но её взгляд прикован ко мне. Его рука скользит вниз по её животу. Я наблюдаю, как он незаметно засовывает немного наличных за пояс её обтягивающей юбки. Она улыбается мне, прежде чем оттолкнуться от него, покачивая бёдрами, пересекает комнату и направляется к двери. Он кряхтит, отодвигая свой табурет, и, пошатываясь, поднимается на ноги. Я делаю последний глоток из своего стакана и ставлю его на стойку, прежде чем встать и последовать за ним по коридору в мужской туалет.
Он подходит к писсуару и достаёт свой член. Возможно, он и не имел никакого отношения к похищению Тор и Кайлы, но он — связующее звено, которое я должен разорвать. Это — это цена войны.
Я хватаюсь за рукоять своего ножа и начинаю обходить его сзади, как будто направляюсь к другому писсуару. Я останавливаюсь, и прежде, чем он успевает осознать, что я делаю, я обхватываю его одной рукой за шею и перерезаю горло лезвием. Кровь хлещет из открытого пореза, разбрызгиваясь с каждым бешеным ударом его сердца. Он хватается за шею, и я отпускаю его, наблюдая, как он падает на колени на пол. Раздаётся несколько сдавленных стонов, прежде чем он падает лицом в основание писсуара.
Я засовываю нож за пояс джинсов и выхожу прямо через бар к машине. Я трогаюсь с места и направляюсь по безлюдной пустынной дороге. К счастью для меня, такой вещи, как верность, не существует. За сотню тысяч какой-то дилер из Синалоа дал мне адрес одной из кокаиновых фабрик Хесуса. Он не спрашивал моего имени. Не расспрашивал меня. Я думаю, ему это было не нужно, когда он увидел спортивную сумку, полную наличных.
Один ублюдок убит. Пора отправляться на фабрику.
Когда я выезжаю из Хуареса, на небе ни облачка. Я смотрю, как грязный город исчезает в зеркале заднего вида, и в конце концов шины стучат по неровным тропам пустыни. Проходит всего тридцать минут, прежде чем вдалеке появляется склад, его силуэт расплывается от жары. По периметру выстроилась шеренга чёрных «Хаммеров», и я бросаю взгляд на коробку с гранатами, гадая, сколько их нужно, чтобы взорвать коксохимический завод. Когда я приближаюсь, двое мужчин выходят из-за припаркованного внедорожника, винтовки упираются в бёдра, в то время как группа мужчин несёт коробки в кузов большой буровой установки.
Я отпускаю газ автомобиля, охранники отходят на несколько шагов от своего поста, прикрывая глаза от солнца. Это машина Гейба. И ни в коем случае, чёрт возьми, я не хочу тянуть его вниз за собой, потому что я знаю, что не смогу справиться с этим в одиночку. Мне просто нужно заставить его вмешаться в это дело, и это именно то, что я собираюсь сделать. Я наблюдаю, как один из охранников указывает на меня, прежде чем его рука делает движение к винтовке, но я уже нацелил на него пистолет. И я стреляю.
Первый парень падает как подкошенный, но второй отшатывается всего на несколько шагов. Пули со звоном ударяются о машину. Я выпускаю ещё один патрон и попадаю парню прямо в голову. Кровь брызжет на машину позади него, прежде чем он падает на песок. Я опускаю окно, хватаю гранату и выдёргиваю чеку, прежде чем выбросить её в окно. Я бросаю гранату за гранатой, и они приземляются у внешней стены. Когда последняя граната вылетает в окно, я выжимаю педаль газа до отказа, потому что эти ублюдки могут взорваться в любую секунду.