Я сажусь на край кровати и опускаю подбородок на грудь. Я, блядь, понятия не имею, что я собираюсь делать. Мы увязли в этом дерьме так глубоко, и, хотя я не знал ничего, кроме преступной жизни, я ничего не знаю о том уровне разврата, в который я сейчас погружен. Это тебе не грёбаная Алабама. Это не плохая ставка. Не пьяный деревенщина, которому просто нужна хорошая взбучка. Это русская мафия и картель. Что за хрень на самом деле?
Как, чёрт возьми, я собираюсь выкрутиться из этого дерьма? Я достаю сигарету из кармана и, прикуривая, смотрю на табличку «не курить», выпуская колечко дыма и наблюдая, как оно рассеивается по табличке. Оружие. Мне нужно оружие и связи. Блядь.
Я делаю ещё одну затяжку, и внезапный стук в дверь пугает меня. Раздаётся ещё один, более решительный стук, и я выдыхаю дым, прежде чем выхватить из сумки пистолет, взвести курок и, держа его за спиной, направиться к двери. Глядя в глазок, я вижу двух русских — один из них знакомый — Борис номер два. К чёрту такую жизнь. Я случайно улавливаю движение и едва могу разглядеть отблеск пистолета в руке Бориса. Кайла у Ронана, и что теперь? Он заманил меня сюда только для того, чтобы убить? У меня нет времени возиться с этим дерьмом. Я приставляю пистолет к двери, направляя его туда, где, по моим расчётам, находится голова другого парня, и нажимаю на спусковой крючок. Кровь забрызгивает глазок. Пуля влетает в дверь, просвистев у моего уха, я перевожу пистолет вправо и стреляю. Борис хрюкает, и я слышу, как один из них ударяется о стену. Я быстро открываю дверь, всё ещё держа пистолет на прицеле. Парень, которого я не знаю, распростёрт на полу, из его головы льётся кровь, а Борис привалился к стене, схватившись за живот. Между его пальцами сочится кровь, а лицо искажено от боли.
Подпирая дверь ногой, я наклоняюсь, хватаю его за руку и втаскиваю в гостиничный номер, запирая за собой дверь.
— Где Ронан? — кричу я, целясь из пистолета ему в голову. Дверь в ванную хлопает о стену, и оттуда выбегает Тор, обёрнутая тонким полотенцем вокруг своего промокшего тела.
— Какого чёрта, Джуд? — она бросается к двери и открывает её. Я знаю, что она видит мёртвого парня на полу перед собой, и теперь она оглядывает коридор. Вздыхая, она поворачивается, сжимая полотенце в одной руке, и направляется ко мне.
— Отдай мне пистолет, — говорит она, протягивая руку. — Иди, тащи сюда другого, пока кто-нибудь не увидел.
— Это ёбаная Россия. Всем насрать, — бормочу я, кладу пистолет ей в ладонь, открываю дверь и втаскиваю мёртвого ублюдка внутрь.
— Мне не насрать, — бормочет она, направляя пистолет на Бориса. — Он был тебе нужен? — спрашивает она меня.
— Я, чёрт возьми, не знаю. — Я пожимаю плечами и смотрю на него сверху вниз. — Где, чёрт возьми, Ронан?
Она раздражённо вздыхает и склоняет голову набок.
— Он истечёт кровью, Джуд. Если он тебе нужен, сейчас самое время сказать.
— Ну, — я машу ему рукой. — Залатай его или ещё что-нибудь в этом роде.
Ворча, она сует пистолет мне в руку и хватает полотенце. Она опускается рядом с ним на колени и прижимает скомканное полотенце к его окровавленному животу. Борис свирепо смотрит на неё, стиснув зубы.
— Подержи это, — говорит она ему.
Она подходит к нашим сумкам, достаёт кое-какую одежду, прежде чем захлопнуть дверь ванной. Через пару минут она выходит, одетая в джинсы и толстовку с капюшоном, её волосы перекинуты через плечо в косу.
— Зачем ты заплетаешь волосы, когда говоришь мне, что он истечёт кровью?
Она фыркает, опускаясь на колени рядом с Борисом и задирая его рубашку, осматривая пулевое отверстие. Она прижимает к нему руку и поднимает на меня взгляд.
— Джуд, сходи к моей сумке и достань тампоны.
— Что? — я пристально смотрю на неё. — Ты хочешь затычку для киски?
Она закатывает глаза.
— О боже мой. Да. Фиолетовая коробка.
Я свирепо смотрю на неё, подхожу к её сумке и роюсь в ней. Я беру один из тонких свёртков и протягиваю ей.
— Вот твой тампон. — Я смотрю на Бориса. — Где они держат мою дочь?
Он стискивает зубы, уставившись на меня, пока Тор вонзает тампон прямо ему в живот.
— Ещё один. — Она протягивает руку, шевеля пальцами, и я протягиваю ей его. Она запихивает в него это дерьмо расшатывая его направо и налево.
— Сейчас, — она похлопывает его по щеке, а затем хватает за подбородок, заставляя посмотреть на неё. — Я действительно думаю, что ты должен сказать нам, где она, или это может стать для тебя определённо неприятным.
Он плюёт на землю и ругается в её адрес по-русски. Она пожимает плечами и поднимается на ноги.
— Плохой выбор. Теперь ты получишь его. — Она указывает на меня. — И это будет намного хуже, чем просто истечь кровью. — Она поворачивается и с ухмылкой подходит ко мне. — Постарайся не производить слишком много шума. Это отель.
Она заходит в ванную, и я слышу, как открываются краны.
Болезненная улыбка расползается по губам Бориса в промежутках между стонами.
— Я не боюсь тебя, букмекер.
— Да, чёрт возьми, да, — бормочу я, подходя к нему и присаживаясь рядом. — Итак, ты знал, что меня наебал, когда был в Мексике? Потому что это действительно меня не устраивает. — Я наклоняюсь ближе к его лицу, моё сердце бешено колотится в груди. — Я, блядь, терпеть не могу, когда люди думают, что перехитрили меня, а ты, Борис номер два, ты думал, что перехитрил меня, да? Ты и этот скользкий, бледный ублюдок.
Он смеётся, и что ж, это просто сводит меня с ума. Я хватаю его за пиджак и рывком поднимаю, телефон с грохотом падает на пол. Он оглядывается на Тор.
— Жаль, — говорит он. — Она действительно слишком хорошенькая, чтобы быть мексиканской шлюхой.
Не задумываясь ни на минуту, я поднимаю пистолет, приставляю его к подбородку Бориса и нажимаю на спусковой крючок. Кровь брызжет мне в лицо, и его тело обмякает.
— Зачем ты заставил меня тратить тампоны, если собирался просто пристрелить его? — Тор стонет.
— Он меня разозлил.
— Конечно. — Она встаёт рядом со мной, глядя сверху вниз на Бориса номер два. — Ну, мы не получим залог за номер обратно.
— Ты действительно ожидала чего-то меньшего? — мы стоим с двумя мёртвыми русскими у наших ног. Повсюду кровь.
Я вижу это по её глазам, вижу, что она наслаждается этим больше, чем показывает. Это насилие проникло в её душу, её разум, её тело. Она преуспевает в этом так же, как и я, и именно в этот момент я понимаю, что мне этого не хватало. Некоторым людям суждены великие свершения, а некоторым из нас суждено проливать кровь.