— Ни капельки не жутко, — бормочет она, её глаза устремлены на два тела, распростёртых в луже крови.
— Мы делали и похуже, Тор. — Я смеюсь. — По крайней мере, на этот раз ты не вся в крови.
Она закатывает глаза и забирается на меня сверху, оседлав меня.
— Послушай, ты не хочешь, чтобы я уходила, так что иди и встреться с Ронаном. Я останусь. — Она рисует круги на моей груди кончиком пальца.
— Так просто, да? — ухмыляюсь я. — Не занимайся какой-нибудь глупой ерундой. Ты меня слышишь?
— Я же сказала тебе, я ему не доверяю. Мы оба в одной и той же комнате… это слишком просто. — Она наклоняется вперёд и берет моё лицо обеими руками, и что-то внутри меня становится не по себе. — Я тоже не хочу, чтобы ты уходил, но один из нас должен. Я просто думаю о Кайле.
— Я знаю, куколка. Знаю.
Она прикасается своим лбом к моему, прижимая меня так крепко, словно боится, что я исчезну, поэтому я обнимаю её. Я просто обнимаю её, думая о том, как сильно я ненавижу то, что мы всегда находимся на грани катастрофы, что нам приходится делать выбор, кто из нас может жить или умереть. Я отстраняюсь и смотрю на неё.
— Я люблю тебя.
И точно, как будто это было подстроено, у Бориса номер два звонит телефон. Я встаю, беру его со стола и перечитываю текст: адрес с требованием быть там через час.
Я нахожусь в центре Москвы, смотрю на старое каменное здание с надписью: «Савва» на стеклянной двери. Как только я подхожу к нему, дверь распахивается, и мужчина в смокинге жестом приглашает меня войти. В воздухе витает запах свежего хлеба и стейка. На заднем плане негромко играет классическая музыка. Блондинка за стойкой администратора улыбается и что-то говорит по-русски. Я бросаю взгляд на ресторан позади неё и вижу Ронана, сидящего за столиком. Он постукивает пальцами по белой скатерти. Рядом с ним сидит темноволосая женщина, и он смотрит на неё так, словно она добыча. Свеча в центре стола мерцает, отбрасывая тени на его лицо. Я не могу отделаться от мысли, что он похож на чёртова дьявола. Или вампира. Или какое-нибудь другое безумное демоническое дерьмо.
Ронан пристально смотрит на меня, когда я подхожу, и его лицо расплывается в улыбке.
— Ах, друг мой, садись. — Он смотрит мимо меня, пока я отодвигаю стул. — Без Виктории? — в его голосе отчётливо слышится разочарование.
Пульс стучит по моей яремной вене.
— Давай обойдёмся без формальностей.
Он закатывает глаза.
— Хорошо. Садись. — Его голос меняется, это требование, а не просьба.
Я сажусь, мой взгляд падает на женщину, сидящую рядом с ним. Она выглядит чертовски раздражённой, когда барабанит своими длинными ногтями по столу.
— Я здесь не для свидания за ланчем, Ронан. — Мне хочется послать его куда подальше, и я пытаюсь сдержаться, потому что добром это не закончится. Официант останавливается у столика и наливает три бокала красного вина.
— Нет, ты здесь, потому что у меня есть то, что тебе нужно. — Официант говорит что-то по-русски. Ронан отвечает, не сводя с меня глаз, и через несколько минут официант торопливо уходит. — Я заказал за тебя, — произносит Ронан с ухмылкой.
— Я хочу свою дочь. Она не грёбаная пешка. — Я свирепо смотрю на него. — Чего, чёрт возьми, ты от меня хочешь, а?
Вздыхая, он подносит бокал с вином к губам.
— Я бы никогда не причинил вреда вашей дочери. Напротив, я спас её от кружащих вокруг стервятников картеля. — Он пожимает плечами и отхлёбывает тёмно-бордовую жидкость. — Теперь твой ребёнок в безопасности, твоя женщина больше не шлюха Хесуса, и всё, о чём я прошу взамен, — это одолжение от тебя, американец.
Я пристально смотрю на него и приподнимаю одну бровь. Это не одолжение, когда он держит мою дочь в заложницах. Боже, я хочу придушить его.
Он ставит свой бокал и наклоняется вперёд, опершись локтями о стол.
— Камилла здесь ухаживала за маленькой Кайлой. — Он делает жест в сторону женщины.
Её взгляд скользит по моему лицу, вниз по груди, и слегка высокомерная ухмылка появляется на её красных губах.
— Букмекер, — говорит она с сильным испанским акцентом. Наверное, я должен был узнать её, у неё похожие черты лица с Гейбом. Итак, русский действительно забрал его сестру, а это значит, что нас наебали. Этот ублюдок так туго натянул ниточки со всех сторон…
— Bonita ángel (прим. — Милый ангел) в безопасности. — Она свирепо смотрит на Ронана. — Я бы не допустила, чтобы ей причинили какой-либо вред. — Что-то в ней заставляет меня поверить в это.
Я киваю ей, прежде чем переключить своё внимание на Ронана.
— Я теряю терпение, так как насчёт того, чтобы ты сказал мне, какого хрена ты хочешь, чтобы я сделал? — официант возвращается и наполняет бокал Ронана, и я замечаю лёгкую дрожь в его руке, то, как нервно он смотрит на Ронана.
Ронан улыбается, прежде чем поднести руку Камиллы к губам и попытаться поцеловать её. Она даёт ему пощёчину, и хлопок эхом разносится по ресторану. Садистская ухмылка расползается по его губам.
— Это вызов, — произносит он, и его глаза блестят от возбуждения. Она скрещивает руки на груди.
Моё самообладание пошатывается, и я хлопаю ладонями по столу, от резкого движения бокалы дребезжат.
— Чего ты хочешь? — кричу я.
Он закрывает глаза и выдыхает, качая головой.
— Осторожнее, букмекер. Всему своё время. — Он выпрямляется на своём стуле и сцепляет пальцы перед собой. — Всё просто. Я хочу, чтобы ты покончил со всем картелем Синалоа.
Нахуй. Откидывая голову назад, я стону.
— Тор уже убила Хесуса…
Он с ухмылкой поднимает палец вверх.
— Да, она настоящая женщина. Однако Хесус уже был заменён. Отрежь голову змеи, и вырастет другая. Необходимо сжечь тело.
Опять он лезет со своими грёбаными загадками.
— Итак, ты хочешь, чтобы я — в одиночку — просто сжёг весь картель дотла?
Он наклоняет голову набок.
— Именно потому, что ты одиночка, ты способен это сделать. Если я пошлю своих людей, это будет объявлением войны. Война не идёт на пользу бизнесу. Виктория и ты сами проявили находчивость. — Он постукивает пальцем по нижней губе. — И на самом деле, ты бы не стал делать это ради меня. Даже если бы у вас была ваша дочь, куда бы вы пошли? Ты настучал на Доминго, атаковал картель в лоб, и твоя женщина убила Хесуса. Ты, мой друг, ходячий мертвец, если только не объявишь им войну.