Она притормаживает мотоцикл, достаёт пистолет и выпускает несколько пуль в толпу у бара.
— Какого чёрта, Тор… — бормочу я, наблюдая, как она уезжает.
— О, от этого мой член становится чертовски твёрдым, — говорит Гейб.
Она поворачивает и съезжает на боковую улочку. Из бара раздаётся стрельба, и через несколько секунд мужчины на мотоциклах гонятся прямо за ней.
— Чёрт возьми, Тор. — Я выжимаю педаль газа и направляюсь в переулок, который пересекает одну из просёлочных дорог. Я сворачиваю за угол и резко нажимаю на тормоза, с визгом останавливаясь.
— Куда, чёрт возьми, она делась? — я смотрю на улицу, ожидая её, и моё сердце колотится о грёбаные ребра.
По узкому переулку разносятся звуки выстрелов, сопровождаемые урчанием двигателя мотоцикла. Тор вылетает из-за угла здания в переулок. Мотоцикл теряет сцепление с дорогой, когда она разворачивает его. Моя хватка на руле усиливается, и моё сердце на секунду начинает биться учащённо, но ей каким-то образом удаётся восстановить равновесие и завести двигатель. Шины визжат, когда она мчится по переулку прямо на нас, её волосы развеваются золотым пламенем за спиной.
— Она врежется в нас, чёрт, она врежется, — говорит Гейб.
Она втискивает мотоцикл между «Хаммером» и стеной переулка, от шума двигателя у меня звенит в ушах. Как только она проезжает мимо, я выезжаю вперёд и поворачиваю машину так, чтобы она полностью перекрыла улицу. Вибрация от приближающихся мотоциклов проходит через моё сиденье, шум, который они издают, напоминает мне рой разъярённых шершней. Задняя дверь «Хаммера» со щелчком открывается, и Тор запрыгивает внутрь, тяжело дыша.
— Чёрт возьми, эсэ… она повелительница, — произносит Гейб, прежде чем вылезти из открытого окна, поставив одну ногу на выступ. Я слышу лязг, с которым он кладёт автомат на капот машины. Марни целится из пистолета в разбитое окно, и я заряжаю винтовку, прежде чем просунуть ствол в дверь. Армия байков сворачивает в переулок прежде, чем они замечают нас. Один мотоцикл врезается в другой, и мужчины врезаются лицом в бетонную стену, брызги крови разлетаются во все стороны.
— Узрите, шлемы! — кричит Гейб, прежде чем раздаётся грохот стрельбы.
Пули отскакивают от зданий, со звоном ударяются о металл байков. Я нажимаю на курок и наблюдаю, как тело первого парня дёрнулось назад, прежде чем упасть на землю. Несколько человек выстрелили в нас, но мы застали их врасплох, они не были готовы. Всего через несколько секунд воцаряется тишина, из наших орудий валит дым. Около пятнадцати человек из команды Хесуса лежат мёртвыми на грязной земле переулка.
— Esto es una mierda, (прим. Вот отстой) — говорит Гейб, прежде чем выпрыгнуть из машины и подойти к куче тел. Он прижимает пистолет к бедру, достаёт сигарету и закуривает. — Я ненавижу гребани Синалоа, — произносит он, прицеливаясь и стреляя в одного из мужчин.
— Они мертвы, Гейб, — говорю я, и он пожимает плечами.
— Не порти мне веселье, эсэ.
Я сижу, уставившись на резню передо мной. Мы их убили? Конечно, но это было глупо со стороны Тор. Я кладу пистолет на колени, беру сигарету, закуриваю и делаю длинную затяжку, глядя на неё в зеркало заднего вида. Я беру руль в руки и сжимаю его, пытаясь хоть немного избавиться от этого бурлящего, кипящего напряжения, которое пробивается сквозь меня.
— Чёрт возьми, серьёзно, Тор?
Она встречается со мной взглядом в зеркале, выражение её лица ничего не выдаёт.
— Это нужно было сделать, и я это сделала. Они мертвы, так что у нас всё в порядке. Но нам нужно выбираться отсюда. — Её взгляд устремляется в переднюю часть машины, и она стонет, поворачивая голову к лобовому стеклу. — Серьёзно, Джуд? Реально?
Я поворачиваюсь и смотрю, качая головой. Гейб стоит посреди чёртовой улицы с членом в руке и мочится на мёртвого парня.
— Ёбаный в рот… Гейб, — кричу я в окно, — перестань ссать на этот картель и тащи свою задницу в машину.
— Это твой лучший друг, а ты пытаешься сказать мне, что я перехожу границы дозволенного, — говорит Тор.
Я поворачиваюсь и свирепо смотрю на неё, тыча пальцем ей в лицо.
— Ты переходишь границы дозволенного. На каждом грёбаном уровне. — Я оборачиваюсь как раз вовремя, чтобы заметить хихиканье Гейба. Он ухмыляется, неторопливо направляясь к машине, его АК за спиной.
Он рывком открывает дверь и забирается внутрь.
— Теперь, когда ты закончил мочиться на мертвецов, мы можем ехать? — спрашивает Тор, и в её голосе слышится раздражение. — Я не хочу проводить время в мексиканской тюрьме.
— Когда тебе нужно идти, ты должна идти. Я уверен, Лупе не возражал, что я помочился ему на лицо.
— И ты удивляешься, почему мы по уши в этом дерьме, Джуд. Нахуй! — кричит Тор, указывая на Гейба. Я трогаюсь с места, шины натыкаются на тела. Гейб и Марни хихикают. Тор продвигается вперёд, пока её лицо не оказывается у моего плеча. — Не едь по трупам на моей машине!
Застонав, я кладу руку ей на лоб и толкаю её обратно на сиденье.
— Женщина… — я выезжаю на главную дорогу. — Я разберусь с тобой позже.
Она фыркает, а Марни хихикает.
— Рад, что вы, две влюблённые птички, снова за своё, — бормочет он.
— Отъебись, старик.
Глава 25
Тор
Джуд вне себя от ярости. Конечно. Я лежу на кровати с закрытыми глазами, слушая, как он расхаживает туда-сюда по комнате.
— Ты хоть понимаешь, насколько это было чертовски глупо? А? А ты? — он останавливает свой неандертальский вальс достаточно надолго, чтобы посмотреть на меня. — Слова, Тор. Я хочу получить грёбаный ответ.
Я вздыхаю и приподнимаюсь на локтях, сдувая прядь волос с лица.
— Да, Джуд. Все эти слова. — Я вздыхаю. — Я жива. Они мертвы. Я почти уверена, что это я должна злиться на тебя прямо сейчас, так что успокой своё дерьмо.
Его глаза широко распахиваются, и я вижу, как подрагивает его челюсть, как вздувается вена на виске.
— Успокой мой… — его челюсти сжимаются так сильно, что он даже не может закончить предложение. Следующее, что я помню, — он бросается на меня, рыча, как животное, прежде чем его пальцы обхватывают моё горло и он прижимает меня к кровати. Его лицо прямо напротив моего, его глаз подёргивается. — Не надо издеваться надо мной.
Свирепо глядя на него, я толкаю его в грудь. Но, конечно, это ничего не даёт.