— Спасибо, сладенький, — говорю я, подмигивая, протягивая ему банкноту.
— Позволь мне, — произносит голос с сильным акцентом. Я поворачиваюсь к водителю с татуировкой змеи и улыбаюсь. — Запиши это на мой счёт, — говорит он.
Бармен возвращает мне деньги и исчезает.
— Это, конечно, было очень любезно с твоей стороны, — говорю я, проводя пальцем по краю своего бокала. Его глаза отслеживают это движение, и ухмылка растягивает его губы. Он встаёт и подходит ко мне, останавливаясь прямо рядом со мной. Я заставляю себя улыбнуться, когда мой взгляд скользит по складкам живота, торчащим из его белой, в пятнах от еды, футболке. Его чёрные волосы зачёсаны назад, и от него пахнет сигаретами, но не так хорошо, как от Джуда. Этот человек просто грязный и вульгарный.
— Хорошенькая леди не должна сама покупать себе выпивку.
Я хихикаю, как девчонка, которой и должна быть.
— Куда ты направляешься, а? — спрашиваю я.
— Ме-хи-ко, — говорит он, его взгляд снова опускается на мою грудь.
— О, реально? — взволнованно спрашиваю я. — Мне определённо нужно съездить в Эль-Пасо. Я приехала сюда на автобусе из Алабамы, но у меня не было достаточно денег, чтобы добраться так далеко. Ты ведь смог бы помочь девушке, ага? — я растягиваю слова на своём притворном южном наречии и подмигиваю.
Его улыбка становится шире.
— Конечно, я могу, милая. Но… что ты собираешься предложить мне взамен? — он прикусывает нижнюю губу и скользит по мне взглядом, пока я не чувствую себя оскорблённой, просто стоя рядом с ним.
Я натягиваю на лицо улыбку.
— О, я уверена, что смогу что-нибудь придумать. — Я подмигиваю и допиваю свой виски. Видит Бог, мне это может понадобиться, чтобы пережить следующие несколько минут, особенно если Джуд увидит, что он так на меня смотрит. Иисус Христос.
Он допивает пиво, рыгает, прежде чем оттолкнуться от барного стула, затем бросает на стойку немного наличных. Боже, не может быть, чтобы этот мужчина с кем-нибудь переспал за последние десять лет. Если повезёт, он будет в таком восторге от одной лишь мысли, что мне ни черта не придётся делать. Я выхожу из бара и знаю, что он всё это время пялится на мою задницу.
— Какой твой грузовик, сладкий? — спрашиваю я, и он указывает на матово-чёрный, новенький грузовик в глубине стоянки.
Я бочком подхожу к нему, мои лодыжки напрягаются в этих дурацких туфлях. Замки скрипят, и он открывает дверь, придерживая её для меня. Конечно, он хочет, чтобы я поднялась по ступенькам впереди него, чтобы он мог заглянуть под моё платье… И тогда он увидит пистолет.
— После тебя, — говорю я, приподнимая бровь. — Какой бы я была леди, если бы позволила тебе заглядывать под моё платье?
Смеясь, он качает головой, хватается за перила и забирается в кабину. Он протягивает мне руку и тянет меня за собой наверх. В ту секунду, когда дверь закрывается, его руки оказываются на моей груди, ощупывая и дёргая материал. О боже, в такой близи от него воняет ещё хуже. Он пытается поцеловать меня в шею, и я сглатываю желчь, потянувшись к подолу своего платья. Он широко улыбается, и я улыбаюсь ему в ответ, хватаю пистолет, выдёргиваю его и направляю ему в голову. Его глаза на секунду расширяются, прежде чем я дважды нажимаю на курок.
Бах. Бах.
И вот так просто он мёртв.
Глава 28
Джуд
Я прислонился к стене здания и смотрю на этот грузовик. Раздаётся хлопок от выстрела из пистолета, и Марни высовывается из окна машины.
— Ну что ж, — усмехается он, — думаю, на этом всё.
Один выстрел. Вот и всё. Этот шум вполне мог быть звуком заводимого автомобиля или фейерверка. Я оглядываюсь по сторонам, чтобы посмотреть, не встревожен ли кто-нибудь. Единственные люди вокруг — пожилые дальнобойщики, поедающие бургеры за обшарпанным столиком для пикника сбоку от бара. Они просто продолжают запихивать еду себе в рот.
Я отталкиваюсь от здания и быстро иду к грузовику, огибая прицеп сбоку. Как только я собираюсь поставить ногу на ступеньку, дверь распахивается. Тор всё ещё сжимает пистолет в руке. Брызги крови по всей её груди и лицу. Я бросаю взгляд за её спину на мёртвого парня, распростёртого на массивной центральной консоли, затем снова смотрю на Марни и киваю.
Он заводит двигатель и трогается с места.
— Ты назвала его сладким… — я захлопываю дверцу и сажусь на водительское сиденье, пристально глядя на неё и нащупывая ключи.
Она переползает через мёртвое тело и лезет к нему в карман, вытаскивает брелок и протягивает его мне.
— Да, я пародировала Марни. Например, — говорит она, — если бы Марни был девочкой.
Я просто качаю головой и завожу двигатель. Грузовик грохочет и подпрыгивает, капот трясётся.
— Здесь пахнет потными яйцами, — бормочу я, включая передачу.
— Да, потому что от него пахнет потными яйцами. — Она морщит нос. — А мы не можем просто выкинуть его куда-нибудь в канаву?
— Я подумал, может быть, ты захочешь продержать сладенького ещё немного, — ухмыляюсь я ей.
Она выводит меня из себя.
— У сладенького были блуждающие руки. Канава для него в самый раз. — Она начинает пихать тело, пытаясь толкнуть в спину.
— Если бы только Гейб был здесь, — вздыхаю я, выезжая на шоссе.
Она перестаёт толкаться и смотрит на меня.
— Знаешь, тебе действительно не стоит его поощрять. — Она прислоняется спиной к приборной панели и кладёт ноги на бок мужчины. Подол её юбки на дюйм задирается вверх по бёдрам, пока я не вижу этот грёбаный пистолет, пристёгнутый к её ноге. Кровь приливает к моему члену. Она кряхтит, когда, наконец, запихивает парня в заднюю часть грузовика. Что-то в ней, оружии и трупах просто действует на меня. Я больной ублюдок, что ещё я могу сказать?
Мой взгляд прикован к кобуре у неё на бедре, и я забываю переключить передачу. Грузовик кренится, прижимая Тор спиной к приборной панели. Она свирепо смотрит на меня, когда я переключаюсь на третью скорость.
— Милый, если бы ты мог следить за дорогой, это было бы здорово, — ухмыляется она, медленно извлекая пистолет из кобуры и кладя его на приборную панель.
— Перестань показывать мне свою киску, и не будет проблем, — ворчу я.
Она на коленях переползает на пассажирское сиденье, выставив напоказ свою задницу. Шины ударяются об обочину, когда грузовик съезжает с дороги, и она с хмурым видом плюхается на сиденье, одёргивает платье и садится.