— О, это отвратительно, — говорит Тор.
— Серьёзно? Это отвратительно? — шепчу я.
— Он только что погрузился по локоть в акулу. Никто не должен быть по локоть в чём-то мёртвом или живом.
Густаво достаёт пластиковый пакет, набитый деньгами.
— Si, акулы. — Он широко улыбается, направляясь обратно к выходу и спрыгивая вниз. Он бросает мне пакет, и я ловлю его. Он холодный и скользкий. Тор скривила губы в ответ на это.
Густаво возвращается к своему грузовику и щёлкает пальцами. Двери его грузовика распахиваются, и из него выходят несколько мужчин. Они не произносят ни слова, проходя мимо нас. Они просто забираются в грузовик и начинают разгружать груз, перекладывая акул в кузов другого грузовика.
— Знаешь, раз уж мы украли эти деньги, то, конечно же, должны оставить их себе? — шепчет мне Тор, её взгляд опускается на покрытый кишками пакет в моей руке.
Я провожу ладонью по лицу и качаю головой.
— Кто ты такая? — спросил я.
— Слушай, что-то я не видела, чтобы Гейба щупали за сиськи из-за этого дерьма. — Я смотрю на неё, и она пожимает одним плечом. — Искатели, хранители и всё такое.
— Господи, женщина. «Хаммер» Хесуса — твой. А теперь и эти деньги.
На мгновение она замолкает.
— Я имею в виду, мне пришлось убить за этот «Хаммер» и деньги, так что…
— Вау, а я-то думал, что Я испортил твою невинную задницу…
— Знаешь, иногда ты действительно разочаровываешь меня, — отвечает она. Всё, что я могу делать, это пялиться на неё.
Позади нас хрустит гравий, и я оборачиваюсь, чтобы увидеть, как Марни въезжает на стоянку. Он высовывает голову из окна и ухмыляется.
— Вас, двух влюблённых птичек, подвезти?
Тор выхватывает пакет у меня из рук и уходит, забираясь на пассажирское сиденье машины Марни.
Марни хмуро смотрит на меня, пока я иду к машине.
— Почему на тебе нет рубашки, парень?
— Ты видел, во что она была одета? — спрашиваю я, распахивая дверь. — Задница на полном грёбаном показе!
— Не нужно быть таким чертовски сварливым, Ромео, — смеётся он.
— На это нет и шанса, — бормочет Тор.
Я устраиваюсь на заднем сиденье и закуриваю сигарету. Марни трогается с места, а я смотрю в окно. Сколько денег мы только что взяли? Насколько сильным ударом это будет для Синалоа? Сколько, блядь, времени, сколько набегов потребуется, пока мы не сможем свергнуть их и сделать Ронана счастливым?
Сколько ещё времени пройдёт, пока моя маленькая девочка не будет вне опасности? Опасности со стороны ёбанного русского и опасности, связанной со мной…
Глава 29
Тор
Я сижу на массивной гостевой кровати в доме Гейба и сушу волосы. Я чувствовала, что после сегодняшних событий меня окутывает зловоние смерти. На прикроватном столике что-то начинает дребезжать, я открываю ящик и вижу, что вибрирует одноразовый телефон, который дал мне Ронан. Я достаю его из ящика и отвечаю на звонок.
— Алло?
— Ах, Виктория. Как у тебя дела? — как только я слышу голос Ронана, меня захлёстывает гнев.
— Пошёл ты, Ронан.
Он смеётся.
— Дерзкая, как всегда, насколько я слышу. У меня слабость к дерзким женщинам, Виктория. — Я ничего не говорю, потому что единственные слова, которые я хочу ему сказать, не особенно приятны. — У вас с американцем всё идёт хорошо. Я думаю, вы действительно можете уничтожить Синалоа, — говорит он, как взволнованный ребёнок.
— Я хочу поговорить с Кайлой, — рычу я.
— Вот почему я позвонил. — Он вздыхает. — Чтобы вы знали, что я доволен вашими успехами и малышка в безопасности.
— Она с тобой, Ронан. Она в опасности.
— Я бы не причинил вреда ребёнку, — говорит он, и в его голосе слышится отвращение. — Вот… — раздаётся какой-то шорох.
— Ронан? — снова шорох. — Ронан?
— Тор? — на линии раздаётся женский голос.
— Камилла?
— Кайла у меня. Поздоровайся милый ангел. Это твоя мама. — Моя грудь крепко сжимается и комок подкатывает к моему горлу.
— Мама, — говорит Кайла, и я проглатываю подступающие к глазам слёзы.
— Привет, детка, — молвлю я сквозь сжимающееся горло. — Я скучаю по тебе.
— Скучаю по тебе, — говорит она. Я прижимаю руку к груди, потирая глубоко сидящую там боль. Боже, это тяжело и ужасно. Я совершала ужасные поступки и стала человеком, которым не хотела быть, и всё это для того, чтобы защитить её, но, когда я слышу её голос, я знаю, что сделала бы всё это десять раз, только чтобы услышать эти невинные слова.
— Тебе весело с мисс Камиллой? — я не хочу, чтобы она испугалась, подумала, что мы её бросили. Будет лучше, если она просто подумает, что остановилась у Камиллы, своей подруги.
— Мм-хм-м, мы играем в Барби и… и… куколок.
Я прижимаю руку ко рту.
— Это мило.
— Я скучаю по тебе, мамочка… — я слышу эмоции в её голосе. — Я хочу тебя. Я хочу к тебе, мама.
Я смахиваю слёзы и выхожу из спальни.
— Я тоже очень по тебе скучаю. — Я иду по коридору и спускаюсь по лестнице в поисках Джуда.
— Что ты делаешь сегодня?
— Не знаю.
Я заглядываю в кабинет Гейба и вижу Джуда и Гейба, склонившихся над столом.
— Ты хочешь поговорить с папой? — спрашиваю я. Джуд вскидывает голову, его взгляд останавливается на мне, затем на телефоне.
— Угу.
— Хорошо. Я люблю тебя, малышка.
Джуд подходит, протягивая руку.
— Люблю тебя, — говорит она, из-за её тихого голоса едва получается разбирать слова. Я смахиваю слёзы и заставляю себя успокоиться, потому что не знаю, сколько пройдёт времени, прежде чем Ронан заберёт у неё телефон.
Я передаю телефон Джуду, и он прижимает его к уху.
— Привет, куколка, — говорит он, крепко зажмуривая глаза. Я смотрю на его лицо, на неприкрытые эмоции, прорезающие морщины на его лбу, и это ломает меня.
— Как ты? — он делает паузу и тяжело вздыхает. — Я тоже скучаю по тебе, и я так сильно люблю тебя, Кайла. Папа очень сильно тебя любит. — Его глаза открываются и останавливаются на мне. — Я обещаю, мы доберёмся до тебя очень скоро. — Он закрывает рот рукой, борясь с эмоциями. Джуд всегда был жёстким человеком, но для Кайлы он совершенно слаб. — Я люблю тебя, детка. — Он ждёт, прежде чем повесить трубку, и подходит ко мне, обнимает меня и притягивает в крепкие объятия.
Его мышцы напряжены, и он держит меня так, словно боится, что если отпустит, то потеряет. Я утыкаюсь лицом ему в грудь и позволяю своим слезам пропитывать его рубашку. Он утыкается подбородком в изгиб моей шеи и судорожно вздыхает. Потеря и отчаяние кружатся вокруг нас, как яростный шторм, и, если бы не возможность того, что мы сможем вытащить её из этого, я уверена, мы бы просто сдались. Но мы не можем.